А то ведь иные нарочно сильно солят, потому солью, коли ежели с лукавыми словами, можно приворожить. Смотри не приворожи хозяина.
– Ну вот… чтой-то вы говорите, Ардальон Сергеич!..
– Я дело говорю. Смотри у меня! Ну, ставь, ставь самовар-то!
Арина принялась наливать ведерный самовар водой, навалила в трубу его углей и зажженных лучин, загремела трубой. Ардальон Сергеев сидел на лавке близ Арины, косился на нее и покуривал трубку. Арина, очевидно, ему нравилась. Наконец он не выдержал и, когда та раздувала уголья в самоваре, потянулся к ней и тронул ее рукой. Арина стояла к нему спиной, прикосновение его руки к ней было неожиданно, а потому она взвизгнула и уронила железную трубу. Хозяин засмеялся.
– Ну чего визжишь, как поросенок! Ведь не шпарят тебя. Иди сюда, я тебя поглажу, – пробормотал он.
– Да что это вы, Ардальон Сергеич, все пристаете, право…
– А то что же? Должна быть даже благодарна, коли хозяин пристает.
– Да я вовсе этого не хочу, потому я не такая…
– Дура! Да ведь тебя не убудет от этого, коли я тебя поглажу. Ну, иди сюда.
Арина не шла и прижалась спиной к печке.
– Ну, стой. Я сам встану и подойду… – поднялся Ардальон Сергеев, подошел к Арине и стал гладить ее по спине. – Вишь, спина-то какая! Что твой стол. А еще говоришь, что из голодного места пришла. Нешто такие спины с голоду нагуливают!
– Уж такого я роду, что меня вширь тянет, – отвечала Арина, вся как-то съежившись, но все-таки дозволив погладить себя.
Ардальон Сергеев отошел от нее и сел опять на лавку. Самовар зашумел. Арина не отходила от самовара и время от времени снимала с него трубу и дула в уголья, хоть этого и не нужно было делать, потому что уголья давно уже успели разгореться. Ей нужно было только занять себя чем-нибудь, чтобы не так было трудно выносить взор хозяина, вперенный в нее в упор.
– На ледянку. Возьми. Пососи…
Ардальон Сергеев опустил руку в карман штанов, вытащил оттуда несколько леденцов в бумажках и протянул их Арине. Та не брала.
– Бери, бери, коли дают. Не отрава… – сказал он. – Я знаю, девки сладкое любят. Одну ледяночку дососешь теперь, а вот как самовар скипит, с остальными чай пить будем. Бери, бери… Чего ты, в самом деле! А то ведь рассержусь. Не раздражай хозяина.
Арина взяла и сказала:
– Спасибо, коли так.
– Ну, развертывай бумагу да ешь. Чего ж ты стала, как лошадь с норовом! – продолжал Ардальон Сергеев, улыбаясь.
Арина развернула бумажку и взяла леденец в рот. Хозяин все еще не спускал с нее глаз.
– Сладко? – спросил он ее.
– Сладко, – тихо отвечала она.
– Есть у вас такие леденцы в Боровичском уезде? Трафилось есть?
– Трафиться-то трафилось, а то у нас больше медовые да мятные пряники.
– Будешь ласкова к хозяину, да не станешь от него мурло воротить, так и пряников
