для чтения, жестом пригласил присаживаться.
– Хорошо, что зашел, Игорь. Я собирался тебя позвать.
– Что-то случилось, Кирилл Афанасьевич?
Врач задумчиво поглядел на подчиненного.
– Устал я, Игорь, – нехотя согласился заведующий. И тут же добавил. – Не сегодня. Вообще, устал. Больные меня не раздражают, не волнуют. Постарел я, что ли? А? … Игорь, посмотри моего больного?! – попросил неожиданно он.
Игорь сильно удивился. Такого не случалось. Но виду не показал.
– Посмотрю, конечно…
– Вот, спасибо… У меня шарики не работают. Вроде оперировать надо, а вроде – и нет.
– Конечно, надо…
– Холодный я стал, – сказал Кирилл Афанасьевич, говоря, скорее, для себя. – Нельзя подходить к столу холодным. Понимаешь? Что-то кончилось во мне, Игорь… – он грустно закивал головой, и смотрел на хирурга с извиняющейся улыбкой. – Но, я без этого не могу… Без нашей нервотрепки, выздоровлений, огорчений…
– Темните вы, Кирилл Афанасьевич… – улыбнулся Маратович, чувствуя подоплеку. – Что придумали?
– Ну, придумал. Главврачом мне предлагают. Тебе отделение отдам!
– А не пожалеете? – спросил Игорь, зная – жалеть не придется. – Бумажки-то засасывают.
– Ну, так надумал. Уж лучше я буду честным чиновником. Игорь, я себя прежним помню… Как по деревням мотался. Орловская область… Не объять! А роды я принимал черт знает в каких условиях. Знаешь, лучше я буду честным чиновником. Дураков, как ты, от еще больших оберегать, – он тихо рассмеялся. И надолго замолчал, покусывая дужку очков. – Одно беспокоит… Кого ты вместо себя оставишь? По наследству не только плановую хирургию принимать придется, но и экстренную. А быть заведующим – ой, не сахар. И операции тянуть… Нет, не потянешь…
– Снегирева можно.
Кирилл Афанасьевич фыркнул.
– Ты не подумай, что я к нему плохо отношусь. Нет-нет. Но, ведущим хирургом отделения?!
– Кирилл Афанасьевич, Снегирев – талантливый хирург.
– Увы, да! – вздохнул заведующий.
– Почему, увы?
– У него, следует признать, огромный потенциал. Мозги – профессорские, руки – кандидатские. Должность – врачебная. Умению диагностировать можно завидовать и белой, и черной завистью. И ведь, не пользуется даром, стервец. Потому и не хочу брать ведущим хирургом. При всех плюсах есть огромный минус – амбиции у твоего Снегирева как у академика. А это никогда до добра не доводило. Тем более, поговаривают, выпить он не дурак, – видя, как Игорь Маратович опускает глаза, добавил, – вот-вот. И хватается за операции, которые еще осилить не умеет. Потому и процент смертности…
– Так ведь, неоперабельных берет, от которых другие отказались. Прежде чем взяться, литературы вагон перелистает. Проконсультируется. На ходу обучается.
– Это его единственное оправдание… Хорошо, Игорь. Я подумаю… Думаешь,
