догадался… Теперь вижу, что вполне мог бы, а тогда как-то… Я очень огорчился, что вы в таком состоянии, и ни о чем больше не мог думать.
– Что же вы стоите? Садитесь. Постойте, дайте мне раньше руку. Благодарю.
Я осмотрел его с головы до ног. Он, пожалуй, ближе всех воспроизводил мой внешний облик. Впрочем, он был худ и бледен, а я скорее отношусь к разряду здоровяков. И у него были такие парикмахерски-мечтательные глаза, что, не будь я подавлен неудачами, я бы поиздевался над их неземным сиянием.
– Садитесь, – повторил я. – Сколько раз вам нужно долбить одно и то же, пока вы поймете, чего от вас хотят? – Он покорно сел. – Теперь ответьте, знаете ли вы, кто вы такой?
Он обнаружил слабые признаки оживления.
– О, конечно! Я ученый. Это когда… Вы представляете себе?
– Немного представляю. Итак, вы – ученый. В какой области вы ученый?
Он был, казалось, в затруднении.
– Как вам сказать… Вопрос такой неожиданный, я не очень подготовился… Я занимаюсь изготовлением чего-то… И что-то изобрел!
– Вот как – изобрели? Выходит, даже вы на что-то годитесь?
После неудачной встречи со вторым двойником челюсть моя ныла, и я не мог вести светский разговор. Мне надо было высказать возмущение.
Третий двойник увядал на глазах.
– Я изобрел машину, – лепетал он. – Такую, знаете… очень большую. Даже – очень-очень… Она дает много денег, и я завел слуг. Они все делают за меня, а я сам… Мне надо говорить, когда есть, когда спать, что одеть. Счастливее меня нет на свете, потому что у меня слуги. Человек, у которого слуга, счастливый и великий человек.
– Сейчас вы пройдете в гостиницу, мистер счастливый остолоп. Держите, это ключ от третьего номера. Там вы поужинаете. Это делается так: верхняя челюсть на месте, нижняя – вниз и вверх, вниз и вверх. Потом вы уляжетесь в постель и уснете. Подушку под голову, ручку под щечку. И будете ждать моих дальнейших указаний.
– Очень вам благодарен, – проговорил он, сияя. – Просто не могу выразить, как я счастлив, что у меня такой расторопный слуга. Обещаю слушаться вас во всем.
Я вывел его в коридор гостиницы.
– Еще одно, – сказал я. – Не шляйтесь по соседям. Во втором номере поселился громила. Этот тип мечтает разбить всех людей всмятку. Как бы он не начал с вас. У меня ощущение, что для этой цели вы пригодны больше других.
Мне пришлось втолкнуть его в номер и захлопнуть за ним дверь. Я слышал, как, запертый, он все бормочет слова благодарности. Тихо, чтобы не потревожить остальных двойников, я возвратился назад. Электронный Создатель мерно гудел, проверяя и регулируя себя на холостом ходу. В ярости я погрозил ему кулаком. Густая тьма, окутывавшая его работу, прояснялась. Это была нерадостная ясность. Но я не дал усталости и смятению овладеть мной. Фактов было еще мало для больших выводов. Я не мог отвергнуть дело всей моей жизни после трех неудач, хоть и понимал уже, что неудачи не случайны.
– В гостинице пятьдесят номеров, – сказал я себе. – Заполни их своими двойниками.
