впускали в святая святых, понял Уильям. Это становилось очевидным, стоило недолго понаблюдать за мисс Харрингтон. Обычно разговорчивая, в карете она вдруг притихла, если и отвечала, то односложно и словно бы нехотя, а больше смотрела в окно. Городские пейзажи за ним вскоре сменились лугами, и на губах мисс Харрингтон появилась мечтательная улыбка – они были близко.
Мисс О’Донахью выглядела куда менее воодушевлённой. Она сидела с непроницаемым выражением лица, порой лишь неодобрительно косясь в сторону своей подопечной. Не нужно было знать тонкости их отношений, чтобы понимать: в вопросах драконов мисс О’Донахью твёрдо стояла на стороне баронессы, но не имела соответствующего авторитета и рычагов давления. Она не пыталась возразить, когда мисс Харрингтон объявила о прогулке, и едва возмутилась, уже в карете осознав, куда именно они едут. Её слово не имело для мисс Харрингтон никакого значения, та терпела свою компаньонку рядом, а не слушалась её.
Можно было подумать, что из-за разногласий между двумя мисс в экипаже царило напряжение, но Уильям ничего подобного не ощущал. А может, был слишком сосредоточен на собственных мыслях – он ни за что бы не признал этого вслух, но чем ближе они подбирались к лётному полю, тем сильнее он волновался.
Драконы для мисс Харрингтон были не питомцами, не средством заработка, не обузой, но близкими друзьями. В особенности Бесстрашный, ставший для неё ещё и источником связи с рано погибшим отцом. Показать рядом с ней, что не испытываешь к гигантским огнедышащим ящерицам подобных чувств, казалось рискованным. Между ними только начало зарождаться взаимопонимание, и Уильям не хотел всё испортить. Но мог: он побаивался драконов и занимался ими лишь потому, что то было семейное дело.
Как скрыть страх, Уильям не знал и придумать не успел: карета остановилась. За окном простиралось снежное поле, на котором угадывались силуэты ангаров и населяющих их драконов. Лорд Пембрук не содержал собственные драконюшни, а арендовал место в одной из крупнейших за городом.
– Вы идёте? – мисс Харрингтон уже отворила дверь, но оглянулась напоследок.
Уильям поспешил вскочить, обежать карету, чтобы предложить ей руку, но зря. За городом мисс Харрингтон ещё легче, чем прежде, пренебрегала правилами: не дожидаясь его, она легко соскочила на землю, и теперь поджидала Уильяма, довольно улыбаясь и не обращая внимания на кусавший за щеки ветер.
– Нам сюда.
Уильям повернулся, собираясь подать руку оставшейся внутри мисс О’Донахью, но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Мисс Харрингтон, только что чуть не перебившая Уильяму пальцы, невозмутимо пояснила:
– У нас с ней уговор. Я не разыгрываю её, не вставляю палки в колёса и на публике по возможности веду себя, как приличная девушка – в том смысле, в каком это выражение понимает моя мать и прочие. Взамен же мисс О’Донахью не приближается к лётному полю.
По спине у Уильяма побежали мурашки: значит, он и впрямь оказался в особенном месте. Вот только Уильям не был уверен, достоин ли этого.
– Я не… – он чуть не произнёс этого вслух,
