или готовую еду. В духовке прятались пыльные сковородки, а на полках рядом месяцами не тронутые кастрюли и миски, и желание готовить отпало окончательно. То, что за завтраком будет трое взрослых людей, стало еще одной причиной заказать много еды. А пока выбирала блюда, вся изошлась слюнками.
Заказ начал свое путешествие к ним на стол, и довольная Оля вышла в сад. Здесь повторялась картина уныния и запущения. Благородные растения и сорняки перемешались в большое зелено-разноцветное месиво, устилавшее длинношерстным травяным ковром большую площадь. Оля пробралась к качелям, но кататься на них оказалось пыткой из-за скрипа несмазанных металлических деталей, нарушающего не только отдых соседей, но и встревающий в мелодичное пение ранних пташек.
Заспанное лицо Виталика высунулось из-за двери. Он не успел рассмотреть девушку в саду своим прищуренным от яркого света взглядом, как подруга сорвалась и пошла навстречу.
– Думал, ты в магазин пошла.
– Да конечно. Уверена, ты думал, я сбежала.
– Да уж, домик как у семейки Аддамс.
– Ты себе не представляешь!
– Догадался по неожиданно выросшим за ночь мешкам.
– Не утерпела, – пожала плечами Оля. – Доброе утро! – заметила она Максима.
Максим стоял в растерянности перед двумя друзьями. Он успел умыться, и челка мокрыми прядями лезла на лоб.
– Спасибо, – промямлил мужчина и осел на ближайшем стуле.
– Напугал нас немного вчера.
– Сам не ожидал такой реакции. Но вы бы знали, как пьют эти военные! – он горько усмехнулся.
Оля не смогла бы заполнить неловкую паузу словами, поэтому прошла к холодильнику, в котором скучали маленькие бутылочки фруктово-овощной смеси. Поставила одну перед Максимом, а другую протянула Виталику.
– Пока ждем завтрак, перекусите.
Максим вдруг оживился и с неожиданным энтузиазмом принялся за напиток. Еще чуть-чуть и он обнимет угощение как самый лучший подарок в мире. Оля не решалась спросить, но Максим вскоре сам заговорил.
– Это напоминает мне момент, когда Маша, библиотекарь, опоила Аню коньяком, и та крепко уснула, пропустив ужин. Я тогда прождал ее у двери часа два, пока не понял, что она не выйдет. На утро оказалось, что наше отсутствие было замечено и запротоколировано. За пропущенный прием пищи нам выдали по стакану жуткой зеленой смеси, которая на вкус оказалась приятной и сытной. Мы тогда впервые по-настоящему поговорили. Словами.
Он опустошил остатки и с улыбкой крутил пустую бутылочку в руке.
– Вкусно!
– Спасибо, я старалась, – а потом повернулась к Виталику. – Видишь? Не зря взяла.
– Спасибо за все, ребят. За вечер и за утро. Я слишком долго держу обрывки воспоминаний об Ане внутри. Страшно думать, что если откроюсь кому, они разлетятся, и у меня ничего не останется от
