что приближались они не с запада.
– Здесь чувствуется рука ненавистного англичанина! – сказал Сандокан. – Нас, дружище Сапагар, предали, несмотря на все наши предосторожности. Готов биться об заклад, на Кинабалу уже известно о нашем приближении.
– Но мы же схватили Насумбату, капитан.
– Схватили, да поздно. Нелегким будет наш путь к озеру. Что ж, нас много, оружие и боеприпасы имеются. Сухопутным даякам мы противопоставим морских с архипелага Тига. Ну и наши малайцы с ассамцами Янеса не останутся в стороне. Еще поглядим, кто кого!
Сандокан примостился у спингарды левого борта, набил трубку и принялся безмятежно курить. Янес на яхте дымил папиросой, словно забыв о даяках, причинивших ему столько хлопот.
В полдень они бросили якорь на юге залива Маруду. Спустили шлюпки и переправились на берег, где находилась дюжина плетеных хижин, крытых банановыми листьями. Сандокан, Янес, Тремаль-Наик и Каммамури заняли самую просторную, охраняемую вооруженными до зубов малайцами. Внутри, на груде сухих листьев, лежал связанный Насумбата с аккуратно забинтованной ногой.
– Кто это? – поинтересовался Янес, разглядывая пленника.
– Предатель, из-за которого мне пришлось спешно покинуть Тигу, не дождавшись твоего прибытия, – объяснил Сандокан.
– Что я слышу? Среди твоих людей завелся предатель?
– Этот не из старых Тигрят.
– Вот и я его не припоминаю.
– Сперва позавтракаем. Негодяем займемся потом.
В центре хижины им постелили разноцветную циновку, искусно сплетенную из стеблей и листьев ротанга. Вокруг разложили красные шелковые подушки. Сандокан хлопнул в ладоши. Вошел Сапагар, а с ним – несколько малайцев, несших жаренную на костре рыбу, галеты и бутылки.
– Увы, это все, чем я могу вас попотчевать, – развел руками Малайский Тигр. – У нас мало припасов.
– У нас еще меньше, – сказал Тремаль-Наик. – Путешествие заняло больше времени, чем мы рассчитывали. От Индии до Борнео далековато.
– Вы поднялись на борт в Калькутте?
– Да, – кивнул Янес. – Море нам благоприятствовало, но времени все равно ушла прорва.
– Где ты купил яхту?
– В Рангуне, чтобы лишний раз не привлекать внимания англичан.
– Ладно, воздадим должное еде. Не дворцовые разносолы, конечно, зато ее много.
Расправившись с завтраком, они запили его спиртным с яхты, после чего раскурили кто трубки, кто папиросы. Вошел Самбильонг, один из старых Тигрят Момпрачема, и радостно поприветствовал Янеса, Тремаль-Наика и Каммамури.
– Что нового? – спросил Сандокан, мигом утратив спокойствие.
– Пока вас не было, произошло нечто, чему я не нахожу объяснения.
– А именно?
– В лесу за деревней трижды грохотало. Будь мы в Индии, я бы сказал, что там бьют в огромные гонги.
– И
