С подругой отмечали ее день рождения. Задержалась.
– День рождения – это хорошо, – тетя Галя осуждающе вздохнула. – Но напиваться так, чтобы о ребенке забыть, совсем не дело! Ты, Зиночка, так больше не делай, нехорошо это.
– Где Лиза? – Зина нахмурилась.
– Спит, конечно, – соседка придержала дверь, не давая Зине войти. – Ты иди-ка, себя в порядок приведи, чтобы ребенок не испугался, а я, как проснется, приведу ее, – тетя Галя строго поджала губы. – Дома будешь или как?
– Дома, – Зина спрятала глаза, сгорая от стыда и досады на себя. – У меня сегодня выходной.
Вернувшись в квартиру, Зинаида подошла к стене, сняла портрет мужа в рамочке, легла на диван, прижала к груди его фотографию и зарыдала в голос. Сколько так пролежала, она не знала. Когда иссякли слезы, молча поднялась, вернула портрет на место, встала под душ и, смывая с себя прошедшую ночь, ее запахи и метки, дала себе слово больше никогда не прикасаться к спиртному.
Прошло недели две. Зинаида так тосковала по мужу, что почти перестала спать по ночам. Сон не шел к ней, а вместо него услужливая память подсовывала картины их счастливого прошлого, словно дразнила, усиливая страдания.
Зина сильно похудела, под глазами появились синяки, она стала молчаливой. Коллеги понимающе отводили глаза.
– Зина, послушайте, только сразу не отказывайтесь, – сочувственно предложила заведующая поликлиникой. – Может, вам отпуск взять? Поехать к морю, отвлечься, а то ведь так можно и психику надорвать, а? На вас жалко смотреть. Вам нужно развеяться, переключиться.
– Нет, пожалуйста, не нужно, – замотала головой Зина, глотая слезы. – Я там с ума сойду. Здесь работа, соседи, знакомые. А там один на один со своими мыслями. Нет, не смогу.
– Ну, смотрите, – заведующая беспомощно развела руками. – Если надумаете, только скажите, я с радостью помогу чем смогу.
– Хорошо, – поспешно кивнула Зинаида. – Пойду, у меня прием.
Выйдя в коридор, она изнеможенно прислонилась спиной к холодной крашеной стене. Не было ни сил, ни желания двигаться. Хотелось тишины и покоя. Полного беззвучия, безветрия и безлюдности. Неподвижности и бездействия. Глухоты и немоты. Не спокойствия, а успокоения. Не замирания, а умирания.
И она вдруг впервые подумала о том, как хорошо было бы лежать там, рядом с Алексеем, в этой вечной тишине могильного холма. Подумала и тут же испуганно спохватилась. Вспомнила про маленькую дочь. Опомнилась, одумалась и пошла работать.
Но ведь наши желания имеют свойство сбываться.
Глава 7
Дней через десять Зинаида, возвращаясь домой, наткнулась на Лариску, сидящую на лавке возле ее подъезда. Озадаченно остановившись, она нахмурилась.
– Тебе чего здесь надо?
Лариска, словно не замечая настороженности, расплылась в радостной улыбке.
– Ой, Зинка, привет! Вот, в гости к тебе приехала.
– Я тебя
