другого от двух вампиров, один из которых – низший, а второй – средний он не ожидал, но пришлось сдержаться.
– Однако, – продолжил Юлий, – это не означает, что у нас с тобой нет общих тем для разговора. Буду рад, если ты погостишь у нас… до следующей луны.
– Как пленник? – с улыбкой поднял бровь Эрфиан.
– Как гость, – уверил глава клана и повернулся к служанке: – Устройте нашего гостя на ночлег. Пусть отдохнет. Разговаривать будем потом.
Имри выглядел раздосадованным.
– А если за ним придет Царсина?
– Об этом нужно было думать до того, как ты его привел, – разозлился Хатит.
Юлий поднял руку, заставляя их замолчать.
– Царсину оставьте мне. Уведите гостя.
– Да, господин, – тихо молвила служанка и пошла направлении деревьев, жестом приглашая Эрфиана следовать за ней.
– Имри, – услышал он за спиной голос Юлия, – где вы его нашли?
– В лесу возле деревни Жрецов, – смиренно ответил вампир.
– И как вы умудрились его связать?
– Он спал…
– И не лень же вам было нести его сюда.
– Я подумал, что тебя воодушевит известие о том, что мы поймали самого....
– Создательница набила ему в голову солому, – заявил Хатит. – Это всему клану известно.
– Отправляйтесь спать.
***
Служанка принесла Эрфиану сытный ужин – хорошо прожаренное, но сочное мясо, миску печеных овощей, несколько фруктов и маленький кувшин приторно-сладкого вина. Когда обитатели клана угомонились, он в одиночестве встретил восход и подумал, что может уйти. Стражей при нем не оставили, а веревки, которыми его снова связал Имри, он разрежет за пару мгновений – достаточно найти острый камешек. Но как далеко он уйдет, если до сих пор слаб? Нужно будет останавливаться, искать пищу и воду. А после наступления темноты вампиры найдут его по запаху – и тогда-то точно не отпустят ни на шаг.
Эрфиан лежал в тени под деревом, положив руки под голову и глядя в небо. Он думал о том, что Царсина ищет его повсюду и уже начала злиться. Юлий прав: связать советника и принести его в клан было плохой идеей (неудивительно, что эта мысль пришла в голову Имри, низшему вампиру, а не среднему, Хатиту). Если Жрица разозлится всерьез – а она умела довести себя до точки кипения, и Эрфиан это знал – воины сравняют с землей весь клан. Но, может быть, дела обстоят иначе. Царсина тонко чувствовала его настроения и понимала, когда следует промолчать, а когда и вовсе оставить в покое – до вечера, на сутки или до следующей луны. Вероятно, она сейчас купается в озере или уже вернулась в деревню и переодевается к завтраку, а Нориэль, с некоторых пор поднимавшийся до рассвета вместе со своей Жрицей, оттачивает искусство владения парными клинками.
Стайка пушистых серебристо-серых белок – мать и подросшие детеныши – вихрем пронеслась по поляне и взобралась на ствол ближайшего дерева. Эрфиан прикрыл глаза. Ему хотелось уснуть и спать долго и глубоко. Он поймал себя на мысли,
