вставлялись деревянные ручки.
– Ищем, – сказал один из фонарщиков, коренастый, с серыми косами на затылке и бороде. И остальные пошли вдоль дороги принюхиваясь.
– Ты же знаешь, как пахнут тухлые яйца? – спросил Алариса отец.
– Да, – неуверенно ответил тот.
– Пройди вдоль дороги и, если учуешь похожий запах, кричи.
Свет от фонарей на телегах едва доставал до края широкой дороги. Все что шло дальше скрывалось во тьме. Идти следовало осторожно, чтобы не угодить в лужу или не подвернуть ногу на влажных, покрытым мхом камнях. К тому же в этих местах водились змеи. Черные, с гладкой блестящей чешуей они могли быть перед носом, но все равно оставаться невидимыми. Сделав два осторожных шага, Аларис остановился и принюхался. Пахло ночной свежестью, недавним дождем и болотом. Никаких тухлых яиц.
Его нагнал Ардвин. Он шел уверенно, освещая себе путь масляной лампой.
– Зря ты без фонаря ходишь… – он остановился и с шумом втянул носом воздух. – Туда, – брат указал рукой прямо перед собой, – шагов восемь или даже десять.
Там куда показывал его брат, ничего кроме черной пустоты Аларис не увидел. Даже когда в руках оказался фонарь, юноша стоял как в копанный не решаясь сдвинуться с безопасного места. В голове тут же рождались жуткие картины, глаза подводили и рисовали в темноте причудливые образы жутких существ, которых он видел в книгах. Ему казалось, что там, в десяти шагах от него, горят глаза хищника, который только и ждет, когда жертва сделает первый шаг.
– Не стой ты так, – Ардвин толкнул его в спину и ему пришлось сделать два шага, по чавкающей земле. – Быстрее найдем источник, быстрее попадем на рубеж.
Конец фразы его брат сопроводил мощным плевком куда-то в темноту и насвистывая мелодию отправился к телеге.
Делать нечего, к тому же сделав еще два шага Аларис наконец учуял тошнотворный аромат, о котором говорил отец. Каждый шаг давался с трудом. Света от лампы катастрофически не хватало. Да и вокруг, мелкая живность, потревоженная фонарем, зашевелилась, играя на руку воспалённому воображению парня.
В пятнадцати шагах от края дороги Аларис закричал. Он хотел просто позвать фонарщиков, но из-за нервного напряжение вышло похожим на мольбу о помощи.
– Да успокойся ты! – раздраженно сказал сам себе Аларис и тряхнул головой.
К нему двинулись три огонька. Один из них принадлежал отцу. Даже без фонаря было видно, как от гордости сияет его лицо.
– Бахаровский отпрыск кажись нашел, – сказал один из фонарщиков.
Его звали Лейф. В этом цикле ему наступил пятый десяток. Большую часть жизни он провел на рубеже бок о бок с Бахаром. Это был коренастый мужчина, на пол головы выше Алариса, с гладкой блестящей лысиной и аккуратно стриженной бородой, конец которой делился на две тонких косы. Он широким слоем подвил глаза белой краской. Из-за этого в свете фонаря они казались непривычно большими. В одну из смен он лишился части ладони
