погладила живот. Впервые я женщина, беременная женщиной. Помню, как в первую беременность необычно было чувствовать внутри себя растущего мужчину. Теперь же я чувствую себя матрешкой – большой матрешкой, в которую заложены все будущие женщины нашего рода.
– Потом мы снова долго не могли забеременеть, – после долгой паузы собравшись с силами продолжает Галя. – А когда наконец-то удалось, врачи мне сказали беречь себя, никуда не уезжать, ну и, само собой, строгий покой, – восседающая на своей койке Галя многозначительно обводит нас глазами. – Ох, девки, как мой-то страдал, – покачав головой она, зардевшись от удовольствия, выставляет грудь вперед и изображает брачный танец самца павлина. – Змеем вокруг меня вился! Вот она я – в самом соку – а нельзя, – она довольно смеётся, и все в палате подхватывают ее смех.
– О да, – поддерживаю я. – Вообще не пойму, зачем природа так устроила, что когда мы беременеем, то становимся такими привлекательными?
– Особенно вначале, – подхватывает Даша, – живота еще нет, а грудь уже налилась на пару размеров вперед. Ну вот кому это вообще нужно? Если б хоть самой от этого успеть покайфовать, так нет же – лежишь с тазиком в обнимку, и лишь бы никто не трогал…
– А у меня в этот раз вообще не было токсикоза, – снова выныривает Галя, которая уже успела улечься. – Но покой мы строго соблюдали. Только вот в восемнадцать недель все равно на УЗИ увидели, что шейка укоротилась. Сказали, нужно зашивать…
У меня начинает вибрировать телефон – как всегда некстати. При взгляде на экран меня прошивает током. Я и забыла, что уже понедельник, а значит, началась рабочая неделя. Неужели они и здесь меня достанут. Хочется сжаться и спрятаться под одеяло или вовсе исчезнуть, но мобильник продолжает настойчиво жужжать.
– Алло, – я стараюсь сделать голос как можно более слабым. Хотя, наверное, можно было и не стараться – он и так всегда становился таким, когда я общаюсь с начальницей. – Да, Леонор, здравствуйте… Да, я в больнице. Нет… у меня нет с собой ноутбука, потому что меня привезли сюда ночью на скорой. (Господи, почему я говорю это извиняющимся голосом?!) Да, сейчас все в порядке. Не знаю, когда выпишут… Надеюсь, что скоро. Контракт с Веденским? Кажется, я все убрала в папку, но если там нет… (Черт, черт, черт, куда он мог деться?) Посмотрите у меня на столе – слева от телефона… Нет, в администрацию я точно не относила. Да, конечно, я на связи… Ага, спасибо.
Я выключаю телефон, и все тело обмякает. На работе знают, что я жду ребенка, но это не дает мне права ни на какие поблажки. А может, я сама себе их не позволяю? Не знаю, я привыкла пахать. Когда-то работа в международной организации казалась мне пределом мечтаний. Папа твердил, что ООН – лучшее место для девушки с моим образованием, и уже на старших курсах университета я начала подыскивать себе место. Пара стажировок, которые сменились работой по сокращенному графику, чтобы можно было совмещать с учебой, а уже после выпуска началась
