в тусклом свете дорожками. Вероника промокнула их салфеткой. Сергей Васильевич взял ее руку, вместе с салфеткой поднес к своим губам и, быстро поцеловав, сказал:
– Идите, Вероника, прошу вас. Я в самом деле не привык затруднять собою. А вас и так уже затруднил настолько, что это слишком мягко сказано.
Она поняла, что спорить не стоит, и, высвободив свою руку из его влажной от пота руки, вышла из процедурной.
И вот теперь предстоит решить, надо ли ей увидеться с ним завтра в пять часов пополудни в Городском саду.
Глава 8
Афиша с крупной надписью «Грандиозное представление» была прикреплена прямо к решетчатой ограде у входных ворот. Вероника остановилась и стала читать, что написано на афише более мелким шрифтом. Но слова каким-то странным образом проскальзывали сквозь ее сознание, и она не понимала ни в чем состоит грандиозность объявленного представления, ни что вообще будет представлено, ни даже когда это произойдет.
Она боялась войти в Городской сад и всячески оттягивала момент, когда надо будет это сделать.
Пока не увидела Сергея Васильевича. Он стоял по другую сторону ограды и смотрел на Веронику. Его лицо было совсем близко и совсем такое же, каким она, так же близко, видела его полгода назад на сбитом сене в фурманке или на белой подушке в процедурной, когда прислушивалась к его дыханию и подносила к его губам фляжку с коньяком или стакан с лекарством.
Веронике показалось странным, что сейчас она замечает и даже отмечает его белую сорочку и светлый джемпер и что узкий его синий галстук завязан узлом, про который Белла Абрамовна – непонятно, откуда она это знала, – однажды по какому-то случаю сказала, что он называется виндзорским.
– Здравствуйте, Вероника Францевна, – произнес Сергей Васильевич. – Благодарю вас.
Его голос был так спокоен, а взгляд так холоден и ясен, что и она почувствовала себя как-то спокойнее тоже. Во всяком случае, оказалось, что может смотреть ему в глаза без того обескураживающего трепета, который ощущала все время, пока шла по Захарьевской улице к Городскому саду.
– Добрый вечер, Сергей Васильевич, – сказала Вероника. – За что же благодарите?
– За то, что вы пришли.
– Какое здесь будет представление? – спросила она, указывая на афишу.
«Зачем спрашиваю? – мелькнуло при этом у нее в голове. – Ведь мне это совершенно безразлично!»
– Представление будет завтра в парковом павильоне. – В его голосе по-прежнему не слышалось ни отзвука волнения. – Что-то в цирковом духе – жонглеры, вольтижеры и дрессированные собачки.
– А сегодня?
– Сегодня можно просто погулять в парке. Если вы окажете мне честь.
– По-моему, вы надо мной смеетесь, – вздохнула она. – Разговариваете как с паненкой во время мазурки под маменькиным приглядом.
– Нисколько. Не смеюсь, а трепещу перед вашей серьезностью.
– Господи, да с чего вы взяли! – воскликнула
