с Агесархом?
– Выжил. Нож только слегка его задел. Ругался, хотел вернуться, найти Иолу и убить, но куда там. Лисимах в шутку предложил ему тоже прыгнуть за борт, только тогда Агесарх и заткнулся. Лисимах привёз его сюда, поскольку Аполлония сейчас не в лучшем положении.
– Лисимах ему простил смерть твоей матери?
– Она же просто рабыня. А он – родственник, хоть и ублюдок. К тому же, он в смерти Иолы не виноват – он сама его чуть не грохнула. Жаль, что не насмерть, – кровожадно оскалился Таркай.
– Я всем сказал, что она утонула. Когда вспомнили о ней после ранения Агесарха, её в воде уже не было. Мне поверили – мы ведь плавать не умеем. Лисимах разозлился на меня, я тебе говорил, но было поздно. Зато не очень-то он сожалел, что Агесарх ранен. Он сейчас тут, в доме, в себя приходит. Так что мне достаётся и от него, и от Лисимаха, и от его жены. Но это можно вынести, потому что я знаю: моя сестра жива. Благодаря тебе. Простой раб ничего не может предложить свободному человеку, вроде тебя, но если выпадет мне шанс помочь тебе, я всегда буду на твоей стороне. Всегда!
Слова прозвучали как клятва, настолько торжественно и твёрдо произнёс их Таркай. Чужой раб присягал на верность Леандру. Это было немыслимо, но после прозвучавших признаний молодой человек не стал его останавливать. Всё равно ему предстояло уехать, а Таркай останется здесь, и неизвестно, увидятся ли они когда-нибудь. Они оба это понимали.
Через мгновение тряпка, скрывавшая вход, впустила Спартока. Стало видно, что на дворе уже темно. В руках Спартока был небольшой кувшин с вином и пара кубков. Он налил в них вино, один передал Леандру, а из второго напоил Таркая. Пора была уходить.
– Позаботься о нём, – попросил Леандр Спартока. – Он слишком безрассуден.
– Ты мне это говоришь? – усмехнулся Спарток, но потом добавил: – Он мне как сын. Я за ним пригляжу.
– Мне пора. Прощайте. Мой корабль завтра утром уходит в Элладу. Если доведётся быть в Византии, я вас постараюсь разыскать. Таркай, я рад, что мы познакомились. Похоже, это судьба, и она на нашей стороне, а значит, мы ещё увидимся. – Ответом был лишь блеск глаз и лёгкая улыбка.
Леандр вышел за дверь, и Спарток проводил его к выходу на улицу. Странное ощущение не оставляло Леандра всю дорогу. Только оказавшись в гавани, он понял, что Таркай так и не спросил ни разу, где живёт Леандр. Он не хотел знать то, что не хотел, чтобы знали другие.
Приближение лета уже вовсю ощущалось по жаре и буйной растительности, покрывавшей всё вокруг. Речки ещё не успели обмелеть, воздух не раскалился от летнего зноя, и Эгина казалась Леандру раем. Оливы, фисташки, миндаль, виноград – чего тут только не росло.
Леандр жил в мире, который казался отчасти нереальным, настолько жизнь здесь отличалась от того, к чему он привык в Таврии. Мореплавание, составлявшее одну из основ благосостояния
