момент прощания.
Петал присела перед псом, обняла его. Но, чтобы не привлекать к себе внимания, разговаривала с пожилой женщиной.
– Ида, почему ты ходишь в лохмотьях? Ведь мы с Бластом подарили тебе много новой одежды.
– Когда переполняет внутреннее, ясная моя, на внешнее перестаёшь обращать внимание.
– Не стану спорить. Но сегодня это могло помешать тебе попасть на корабль. Ты выглядишь подозрительно, понапрасну привлекаешь к себе излишнее внимание.
Петал передала ей узлы с едой, одеждой и особо щепетильно вручила аккуратно увязанную в шарф гривну, наказав не раскрывать и никому не показывать, беречь больше всего остального вместе взятого до тех пор, пока Бласт не захочет забрать её.
Бласт вспомнил, как мгновенно увяла и покрылась уродливой чёрной коростой ветка цветущего шиповника, на которую Петал повесила ритуальный обруч, в тот раз, когда он украл любимую в Тан-Аиде. Меньше года прошло, а сколько всего произошло!
Гривна проглядывала сквозь сетку тонкой ткани, будто живое существо. Очень больное живое существо, сквозь пелену дней, отделяющих от грубого насилия, совершённого над ним.
Когда чьи-то руки властно выломали белый камень из гнезда.
Обезглавили белую змею…
Одну из двух проводников природной силы, неразделимо сплетённых, образовавших собой кручёный обруч.
Исцеляющая и ядовитая, добро и зло, свет и тьма – узнаваемые и различимые не сами по себе, а лишь рядом со своей уравновешивающей противоположностью.
Что, в общем-то, и соответствует природе мира сотворённого.
Всякий, кому доступно было чтение перетекающих выпуклых граней ритуальной гривны, понял бы, они говорят о том, что лишь природа может преодолеть природу. Природа, не терпящая насилия над собой. Самонадеянного и высокомерного.
Две змеи. Чёрная и белая. Две силы, постоянно балансирующие и удерживающие мир в равновесии.
Теперь лишь чёрный камень потерянно смотрел на мир из своей болезненно запавшей глазницы.
Одинокому, ему недоступно стало покровительство циклическому обновлению, таинственной изменчивости. Один, он не мог уже управлять приливами и отливами, плодоносящими циклами женских особей.
Ветви древа жизни замерли в Тановых землях.
– Мне кажется, мы никогда не избавимся от этой вещи! – Бласт был мрачен. – Проще выбросить её прямо сейчас за борт и не заботиться о ней больше. Своих бед хватает!
Петал не выдержала.
– Я ещё в Тан-Аиде предупреждала тебя, что моя судьба тебе не по силам! Ты сам схватился за неё, как за собственную! Не жалуйся теперь!
Прощанье вышло не таким, как обоим хотелось. Бласт вслед за Идой шагнул на сходни.
Особо его нервировало настоятельное напоминание Петал: всегда помнить себя человеком и всегда поступать как человек,
