это за «дыхание смерти».
– Да, издалека шла волна в земли бога Таната, и обозначилась она чёткими метами! Наследила, так наследила! Не собьёшься с пути! Ну и несёт же меня нелёгкая злыми путями!
Юнге пришлось ещё немного продвинуть вперёд кувшин с вином и миску с сухарями и наструганной солониной, чтобы обратить на себя внимание. Ему хотелось скорей покинуть это помещение, в действительности похожее на запертый сундук, и выйти на воздух. Но у капитана были в отношении его совсем другие планы.
– Нам надо сделать карту! – капитанские круглые, с красными прожилками очи многозначительно завращались у его лица. – Чуешь, какая цена будет у неё, если это будет первая правильная карта? Ты мне должен помочь, раз ты грамотный!
Капитан бережно свернул карты на столике, освободив место для еды. И по-хозяйски надавив на плечо, усадил юношу рядом.
– Ешь смелей! Что ж у тебя такая стать никчёмная? Всякий худой человек продырявленной бочке подобен!
Капитан взыскательно осмотрел юнгу, как инструмент, который собирался активно использовать, удовлетворённо грызанул сухарь и, воображая себя хитрецом, продолжил.
– Я, конечно, сынок, мог бы обойтись и без тебя, я тут и так всё наизусть знаю! Но все эти тонкие линии…
Капитан вытянул руки, заполнив ими всё оставшееся в «сундуке» свободное пространство.
– …их лучше прорисовывать твоими молодыми пальчиками, а не моими лопатами, – скаля коричневые остатки зубов, он радостно заржал, оттого что нашёл отличный способ решения проблемы.
Юнге выбирать не приходилось. Это был ещё не худший вариант работы, за которую его согласились взять на борт. Капитан снабдил своего юного картографа кучей устаревших, уже не актуальных после происшедшей катастрофы карт. В каждом порту, где они останавливались за пополнением запаса воды и еды, он ещё и ещё за бесценок скупал устаревшие карты, лоции и описания. По пути им много приходилось расспрашивать рыбаков, моряков и просто прибрежных жителей об изменениях береговой линии после подъёма уровня морей.
Свидетельства мореходов, как и их карты, были неимоверно путаными и чаще всего отчаянно противоречили друг другу.
У юнги с непривычки уже пестрило в глазах от изобилия этих немыслимо сумбурных мелких деталей. Он уже жалел о своей непригодности для работы гребца. Лучше уж на вёслах работать, чем в душном «сундуке» капитана, терпя его нескончаемые поправки и замечания.
Вообще-то в планах юноши не было заплывать так далеко. Ему главное было убраться с Италийских холмов. Но теперь уже заинтересованный в нём капитан не отпускал «малыша» от себя ни на шаг.
9
Команда ревновала «хитрого юнца» к капитану.
Им всем поочерёдно выпадало поработать вёслами, особенно в штиль. Один юнец тяжелей грифеля ничего не поднимал! И это было несправедливо! Правда, он
