людей откроются глаза, когда начнется блицкриг. Этот блицкриг разгорался так быстро, что его скорость могла служить доказательством бессилия нашей парламентской демократии.
Есть еще одно обстоятельство, которого нидерландцы из-за отсутствия опыта не могли предвидеть. По сравнению с 1914 годом немецкие солдаты в Бельгии вели себя сначала очень вежливо, корректно и дружелюбно. В страну вступали с улыбками и песнями колонны немецких атлетов в безукоризненной военной форме. В 1914 году солдаты кайзера вели себя хаотично, непредсказуемо и варварски. В 1914 году это была орда, в 1940 году – армия. Но очень скоро люди ощутили на себе, что порядок и дисциплина могут действовать более убийственно, холодно и жестоко, чем беспорядок и разнузданность. И когда блицкриг закончился, немцы столкнулись во Фландрии с еще вполне дееспособным разочарованным национализмом, какой мы имеем сейчас на Украине, в Хорватии, странах Балтии, в Бретани.
Бельгийская армия после 10 мая 1940 года продержалась 18 дней. План состоял в медленном отступлении, при необходимости за линию Изера, как это уже было в прошлый раз.
Генеральному штабу идеи приходят в голову всегда с опозданием на одну войну. Несмотря на помощь, оказанную нам на нашей территории французами и британцами, устоять против немцев было невозможно, и 28 мая Бельгия капитулировала. Союзники были должным образом проинформированы. Численность убитых, как солдат, так и гражданских лиц, составила 20 тысяч человек. Население, которое начало разбегаться во все стороны, могло вздохнуть с облегчением.
Именно в эти дни полнейшего хаоса король и правительство устроили друг другу скандал. Леопольд III хотел остаться в стране со своими солдатами. Правительство посчитало, что королю не следует сдаваться немцам. Во дворце Вейнендале близ Брюгге Леопольд огласил свое решение, на что премьер-министр Пьерло ответил (по-французски): «Если король останется при своем мнении, то мы не только будем вынуждены отказать ему в своей защите, но и будем публично от него дистанцироваться».
Леопольд понимал, что правительство, которое без него собиралось продолжать борьбу из-за границы, неизбежно выступит против короля. Это был очень серьезный раскол, и не только потому, что он случился в совершенно неподходящий момент, но еще и потому, что согласно статье 64 Конституции все действия короля должны поддерживаться как минимум одним министром. Это был подрыв легитимности.
В июне немецкий вермахт начисто смел французскую армию, наступило перемирие, и бельгийское правительство, боязливо и потерянно скитавшееся по неоккупированной половине Франции, в конце концов, в разрозненном виде осело в Лондоне. Раскол между правительством и королем станет основой так называемой «королевской проблемы» после окончания войны.
Сохранившиеся в Бельгии власти предержащие – высшая администрация, банки, юстиция, церковь – хотели любой ценой избежать повторения 1914–1918 годов. Тогда
