за прошедшие годы, если бы не имел ни капли самоуважения.
Выстрел в воздух.
– Что они кричат? – спрашивает Ян.
– Вежливо просят двигаться как можно быстрее и ни в коем случае не останавливаться. – говорю, вдавливая ногу в газ.
– Сможешь оторваться?
– Смог бы на равнине. Километрах в 50 есть аэродром с нашими, рвем туда.
– Там будет досмотр?
– Если ты не возражаешь, я предпочел бы решать проблемы по мере поступления!
Ян достает из-за спинки сиденья автомат и опускает стекло, готовясь открыть огонь. Повысив голос до крика, пытаюсь предотвратить смертельную ошибку:
– Знаешь, пока ты этого не сделал, есть шанс, что они просто заберут тачку!
Ян стреляет. Пули выбивают искры из бронированных пластин на капоте преследователей.
– Теперь нет. – без улыбки отвечает он.
Тут же раздаются ответные залпы.
– Умирать-то не жалко ради денег?
– У меня нет денег.
Почти все пули отскакивают от кузова, одна сносит зеркало с моей, водительской стороны, еще несколько прошивают задние колеса и движение грузовика становится натужными. Отлично, эта сука на гражданской резине.
Из внедорожника слышится улюлюканье. Они продолжают палить по колесам, Ян пробует ответить тем же, но то ли промахивается, то ли бандиты оказываются лучше подготовлены.
– Мы не доедем. – говорит он и голос спокоен.
– Без вариантов! Слушай сюда, мужик, сейчас свернем, бросаем тачку и бегом! К утру будем на аэродроме, я знаю дорогу.
Он не отвечает. Он перезаряжает автомат.
Я выворачиваю руль и грузовик почти успевает скрыться из виду. Очередная пуля пробивает боковое стекло, меня засыпает осколками. Машина съезжает с дороги и окончательно теряет скорость.
Тяну Яна за рукав.
Ян вырывается.
Вдох, выдох, прыжок. Бежать, пригибаться, петлять меж камней. Вдох, выдох, прыжок – и я на дне ущелья, падаю на жесткую землю.
Позади все еще звучат выстрелы, а рядом – никого. Мне удалось покрыть приличное расстояние, намного большее, чем казалось во время бега и, кажется, я в безопасности.
Но только я один. Он остался у грузовика. Залег за камнями, пытается отстреливаться и именно это подарило мне возможность не словить пулю посреди дистанции. Но преследователей трое и постепенно его обходят с разных сторон.
Несколько секунд привожу в порядок дыхание и вглядываюсь в горизонт, туда, где в предзакатном мареве сокрыт аэропорт.
Отворачиваюсь.
Ян.
Я этого не вижу, но чувствую: где-то над его головой зависли гигантские песочные часы и шелест их будет преследовать меня до самого конца. Методично и неотвратимо они отсчитывают секунды, быть может минуты – последние мгновения его жизни.
Ругаясь
