там Эльфи??????????????????????? Уилл сломал входную дверь. Сообщение от Уилла, моего восемнадцатилетнего сына, который учится на первом курсе в Нью-Йоркском университете, но сейчас по моей просьбе приехал домой в Торонто, чтобы присматривать за Норой, пока я сама буду в Грязных водах: Нора говорит, ты разрешаешь ей гулять до четырех утра. Это правда? Обними за меня Эльфи! Слив в ванне забился Нориными волосами. И сообщение от моей лучшей подруги Джули, которая ждет меня в гости сегодня вечером: Красное или белое? Передавай привет Эльфи. <3
В прошлый раз Эльфи пыталась покончить с собой, медленно испаряясь в пространстве. Это была затаенная попытка исчезнуть, уморив себя голодом. Мама позвонила мне в Торонто и сказала, что Эльфи ничего не ест, но просит их с Ником не звонить докторам. Они оба в отчаянии и не знают, что делать. Могу я приехать? Я примчалась к Эльфи прямо из аэропорта. Она лежала в постели. Она спросила, что я здесь делаю. Я сказала, что приехала вызвать ей скорую. Мама, может быть, и обещала не вызывать ей врачей, но я-то не обещала. Мама сидела в столовой. Спиной к нам обеим. Как любая хорошая мать, она не могла поддержать одну дочь против другой и поэтому решила не вмешиваться вообще. Я сказала, что позвоню прямо сейчас. Извини, но так надо. Эльфи умоляла меня никуда не звонить. Умоляла чуть ли не слезно. Она сложила ладони в мольбе. Клялась, что начнет есть. Мама так и сидела в столовой. Я сказала Эльфи, что скорая уже едет. Дверь в сад стояла открытой, в дом проникал запах сирени. Я не поеду в больницу, сказала Эльфи. Придется поехать, сказала я. Она окликнула маму. Мам, скажи ей, что я никуда не поеду. Мама не произнесла ни единого слова. Она даже не обернулась. Пожалуйста, сказала Эльфи. Я очень прошу! Когда врачи уложили ее на носилки, она собрала все свои силы, которые еще оставались, и показала мне средний палец.
Так я впервые встретила Дженис. Я стояла рядом с носилками Эльфи в отделении реанимации. Эльфи лежала под капельницей. Я водила рукой по стальным поручням на носилках и тихо плакала. Эльфи – слабая, как умирающая старуха, – взяла меня за руку и посмотрела мне прямо в глаза.
Йоли, сказала она, я тебя ненавижу.
Я наклонилась, поцеловала ее и шепнула: Я знаю. Я тоже тебя ненавижу.
Так мы впервые озвучили нашу с ней основную проблему. Она хотела умереть. Я хотела, чтобы она жила. Мы были заклятыми врагами, которые отчаянно любят друг друга. Мы обнялись, бережно и неловко, потому что она лежала под капельницей.
Дженис, уже тогда носившая на поясе смешную плюшевую зверюшку, легонько тронула меня за плечо и попросила уделить ей пару минут. Я сказала Эльфи, что сейчас вернусь, и мы с Дженис уединились в маленькой бежевой комнате отдыха. Она выдала мне коробку одноразовых бумажных платков и сказала, что я правильно сделала, что вызвала скорую, и что Эльфи на самом деле не питает ко мне никакой ненависти. Это чувство можно разбить на части, сказала она. Да? Давайте попробуем разобраться в его компонентах. Ей ненавистно, что вы спасли ей жизнь. Я знаю, сказала я. Но все равно спасибо. Дженис меня обняла. Крепкие, теплые объятия
