почти вплотную друг к другу, а потом небольшая толпа медленно двинулась в его сторону.
– Талтос!
Они наконец его почуяли! Маленькие люди рассыпались в стороны с дикими воплями, а потом снова собрались вместе, образовав плотную группу.
– Талтос! – снова выкрикнул грубый голос.
Факелы все приближались и приближались.
Теперь, когда они окружили его, Эш мог отчетливо видеть их обращенные к нему лица. Маленькие люди высоко поднимали факелы, и пламя бросало уродливые тени на их глаза и щеки, на их маленькие рты. Он ощущал запах горящей плоти, исходивший от их факелов!
– Боже, что вы сделали? – прошипел Эш, сжимая кулаки. – Вы что, окунули их в жир некрещеного младенца?
В ответ раздался визгливый смешок, потом еще один, еще… Постепенно вокруг Эша выросла и замкнулась настоящая трескучая стена шума…
– Презренные! – снова зашипел он, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, настолько разгневанный, что ему было уже плевать на собственное достоинство, на то, что его лицо исказилось от злости.
– Талтос, – произнес один из карликов, подошедший ближе. – Талтос.
Вы только посмотрите на них, гляньте, что они собой представляют… Эш еще крепче сжал кулаки, готовясь отразить атаку, бить их, поднимать и швырять вправо и влево, если понадобится.
– А, Эйкен Драмм! – воскликнул Эш, узнав старика, чья седая борода спускалась к земле, как грязные клочья мха. – И Робин, и Рогарт… Я вас вижу!
– Ай, Эшлер!
– Да. И вы здесь, Файн, Юргарт. И тебя вижу, Раннох!
Только теперь до Эша дошло: среди них совсем не осталось женщин! Все лица, обращенные к нему, были мужскими. Это были мужчины, которых он всегда знал. Но не было ни одной ведьмы, не было ведьм, вопящих, раскинув руки… Здесь больше не осталось женщин!
Эш засмеялся. Было ли это абсолютно правильно? Да, было! Он шагнул вперед, вынудив их попятиться. Юргарт взмахнул факелом – то ли желая ударить Эша, то ли чтобы лучше его осветить…
– А-а-ах, Юргарт! – закричал Эш и протянул вперед руку, не обращая внимания на огонь, как будто собираясь схватить маленького человека за горло и поднять в воздух.
Карлики рассыпались в стороны с гортанными криками, прячась в темноте. Мужчины, одни только мужчины. Мужчины, да и тех уже от силы четырнадцать. Только мужчины. Ох, какого черта Сэмюэль ничего ему не рассказал?
Эш медленно опустился на колени. Он смеялся. И позволил себе упасть на лесную почву, чтобы вытянуться и сквозь кружевные ветви сосен посмотреть вверх, на звезды, что торжественно сияли за тонкой вуалью облаков, и на луну, неторопливо плывущую на север.
Но ему следовало бы знать. Следовало бы догадаться. Он должен был понять, когда приходил сюда в последний раз и видел женщин – старых и больных. Они швыряли в него камни и оглушительно визжали.
