из недопитого кем то коктейля, резво втянула порцию. Улыбнулась, наконец.
Цветастых молодчиков я из виду упустил, а зря – рывок и мое тело упало в летящие со всех сторон кулаки и ноги – налетели со спины.Свернулся в клубочек. Тряхнуло раз – видимо огрели стулом, треск и щепки. Да какого черта, спрашивается?!
Время вдруг загустело запоздало заработала Машина, я нащупал в недавно пустой руке шершавую рукоять старинного револьвера – бах, бах! Двое самых ретивых свалились, держась за ноги. Кряхтя – поднялся с грязного пола. Музыка стихла – толпа напряжённо молчала и смотрела на меня, на нас двоих в круге света над барной стойкой.
Барабанщик начал тихонько отбивать ритм. Под вопли раненых. Я взял её за руку, рука была холодная и по ней бегали мурашки. Цветастые, но одинаково ряженые в броню из старых покрышек, сбились в кучу и отводили глаза. Мы бегом поднялись наверх.
Наверху шел мелкий мокрый снег, охранник наведя на нас кустарное копьё принял угрожающую позу, древние электроприводные суставы костюма-старика взвыли.
Голос его вместе со стрекотом помех был неуверенным: Сканер показал,эээ-э- сэр, что вы были без оружия и имплантов… Но стрельба, я вынужден вызвать полицию. В этой зоне огнестрельное оруж…жие строго, воспр…
Я и есть полиция, сканируйте внимательней. И разберитесь, как участники банды протащили револьвер. Это точно был револьвер.
С неба спускался полицейский флаер. Нацелив ствол небольшого орудия на охранника. Пораженные электрическим артрозом бронированные руки бросили копьё и поднялись вверх, навстречу бурлящему ветру и снежинкам вокруг флаера. Этой ночью там, наверху совсем охладели. Безымянная знакомица жалась ко мне и слегка дрожала. Я вернулся к охраннику и снял с него свою шляпу.
Внутри флаера было потеплей. Ее зовут Фрея – откуда я знаю это имя? Ей Богу, как будто попал в старое кино и решительно не хотел выбираться. Стрекотал флаер, как старый кинопроектор, потом – черно-белый шум. Я заснул?
В моей берлоге мы продолжили веселиться, как бывшие любовники, которые встретились спустя много лет, когда былые обиды истерлись.За окном была особо сильная непогода, усиленные стекла пружинили под порывами ветра и струями дождя, усиленные ледышками, бьющими в стекло точно водяные змеи. Фрея спала – как положено киногероине, обворожительна. Никаких там храпов и слюны на подушку.
Я уже был изрядно пьян, в углу выделилась и зачернела широкоплечая фигура – опять треклятые потусторонние гости, чтоб им провалиться. Фигура была вся сама космическая темнота, выделяясь среди обычной, на лице светился единственный глаз, янтарный-хищный блеск. Голос пустил волну мурашек по коже: Du kommer til å angre, Mimir, Frigg tilhører meg!
В глазах на какой-то момент потемнело, в этой темноте я вскинул руку и выстрелил, Машина угодливо сформировала револьвер, судя по весу – особенно тяжёлый. Фрея на этот грохот только едва заворочалась.
