что в следующий раз можешь даже не спрашивать. Хочешь написать Громову?
Субботина Ангелина:
Либо слишком хорошо меня знаешь, либо ты ведьма.
Абрикосова Арина:
Сделать приворот?
Субботина Ангелина:
Ой, да ну тебя. Чем занимаешься?
Абрикосова Арина:
Иду мимо стадиона. Думаю зайти, глянуть тренировку.
Я блокирую экран и задумчиво смотрю в окно на пробегающие мимо дома. Очень неторопливо они мелькают, примерно так же, как мои мысли. Аринка и правда живет рядом со стадионом и часто задерживается, чтобы посмотреть, как тренируется команда Бо и Вани. Обычно и я к ней присоединяюсь, но сейчас ведь Громова там нет. Думаю, какой же резон моей подруге быть там? Она всегда говорила, что ей просто нечего делать. В отличие от меня, Арина не так часто делится своими переживаниями. Но я всегда знала, что ей не очень нравится дома. Считала, что это и есть основная причина ее походов на стадион. А теперь почему-то начинаю сомневаться.
Следующие тридцать минут я вяло ворочаю в голове эти мысли, но особенно на них не концентрируюсь. Во-первых, я ни в чем не уверена. Во-вторых, я точно знаю, что все это не имеет смысла до тех пор, пока подруга сама мне не признается. Энергичная, смешливая и прямолинейная, она на самом деле очень ранима. Так что в итоге я решаю об этом не размышлять. Пока что это совсем не мое дело. Об остальном подумаю позже.
Дорогу до Стефани я очень люблю. Просто садишься в автобус, едешь по одному маршруту, выходишь у парка и пересекаешь его насквозь, огибая искусственное озеро. Там красиво и летом, и зимой, и многое напоминает о нашем детстве. Бабушка Стефа отдавала нам массу своего времени и сил, потому что папа должен был работать.
Подхожу к старенькой девятиэтажке и встряхиваю головой, прогоняя грустные мысли.
Поднимаюсь на второй этаж по лестнице и старательно вдавливаю кнопку звонка, потому что иначе он не работает.
Дверь резко открывается, и я вижу Стефаню. На ней цветастое шелковое кимоно, а седые волосы подвязаны банданой с черепами. В руке у нее массивный вейп, и она выпускает густой дым, скашивая губы в сторону. Пахнет клубникой.
Вот она, королева контрастов.
– Опять в мешковине? – интересуется бабушка.
– Это стиль, Стефаня, – ворчу я, разуваясь.
Она качает головой и идет на кухню, бросая через плечо:
– Такая жопка добротная, а ты ее прячешь.
Закашливаюсь, подавившись собственной слюной. Вроде бы давно уже нужно было к ней привыкнуть, но она все равно находит способы меня шокировать.
Когда переступаю порог кухни, вижу, что стол уже ломится от всего, что она нашла в доме и что успела приготовить. Стефаня совсем не похожа на классических бабушек наших сверстников, но вот это желание накормить до отвала у нее точно имеется.
Поэтому первые минут двадцать я только и делаю, что запихиваю в себя еду под ее едкие комментарии. Насчет моей костлявой фигуры и того, что отец не может нас нормально накормить, раз мы такие худые. Стефаня не видела Бо по крайней мере месяц,
