повернули направо, на узкие улочки, петляющие вдоль ярко раскрашенных, но обшарпанных домов. Группа из семи мужчин свернула нам навстречу, споря и смеясь. Мимо промчалась ватага детей, гоняясь за поросенком. Обычная Троя, но не менее драгоценная.
Не обращаясь к дару пророчества, я просто представила, что может случиться: эту улицу поглотит огонь; горячая пыль поднимется до самых колен, а дети будут плакать и задыхаться.
Я остановилась. Майра села рядом.
Неужели бог пророчеств не знал, что я оттолкну его? Наверняка он заглянул в будущее, чтобы все узнать.
От удивления я беззвучно ахнула. Значит, когда он смотрел, будущее было другим! И я не отказала ему. Или согласилась стать его оракулом, или он подарил мне свою любовь без моего ведома, пока я еще не проснулась.
Я уже изменила будущее, причем без особых усилий. Теперь же я отдам этой цели себя целиком, и останется только надеяться, что этого будет достаточно.
– Мы справимся, Майра! – Я снова отправилась в путь.
Она один раз гавкнула – своего рода восторженное «Да!».
Гелен, ссутулившись, стоял перед деревянными воротами конюшенного двора. Он был выше и крепче меня и выглядел ровесником своего соперника Деифоба, который в свои восемнадцать был на четыре года старше моего близнеца.
Я поспешила к брату, рядом со мной весело крутилась Майра. Когда я оказалась рядом с Геленом, наши оливковые глаза встретились: у него они покраснели от бессонной ночи, как, полагаю, и у меня самой.
Майра потерлась о его ноги.
Брат схватил меня за руки.
– Ты тоже это видишь?
Я кивнула.
– Я так и думал, – он указал на деревянную скамью под тонким дубком. Собак он никогда не любил (да чего уж там, на дух не переносил), так что Майра осталась без внимания.
Мы сели лицом к воротам конюшен, Майра легла у моих ног.
Гелен был во всех моих детских воспоминаниях. Мы болели одними и теми же детскими недугами. Мы часто спорили о том, насколько важны две минуты, что различали наш возраст. Я появилась раньше, и это ему не нравилось. Он был сильнее физически, но, в отличие от меня, боялся щекотки и ненавидел чувство беспомощности, когда его заставляли смеяться.
– Я возвращался с фестиваля с нашими братьями – без Деифоба, когда увидел свет, который словно вливался в меня. Я застонал. Все тут же на меня уставились. Я что-то пробормотал и отослал их прочь. – Он ненадолго замолчал. – Ты понимаешь.
Я кивнула.
– Мне это показалось похожим на пылинки.
– Дома я сразу пошел в свою комнату. Там я лег на кровать, и ко мне пришло знание. По большей части ужасное.
То, что я успела увидеть, и правда было ужасно, но неужели остальное – не лучше?
– Ты знаешь, откуда у нас эта сила? Она от Аполлона, не так ли?
– Я пошла к его алтарю после игр. – Я была слишком смущена, чтобы рассказать брату о том,
