мы все время проводили вместе.
Деифоб был старше нас на четыре года, и пока Гелен был меньше и слабее, нередко делал ему послабления. Но теперь, когда они стали равны, Деифоб жаждал победы не меньше моего близнеца.
После соревнований был пир, на котором троянцы угощались мясом жертвенных быков и жертвенными фруктами, а после, потяжелевшие, двинулись домой. Я спросила у матери разрешения задержаться в священной роще.
– С твоей ногой все в порядке?
– Я уже и забыла, которую из них поранила. – Не совсем.
– Ты можешь остаться. Не волнуйся, если вдруг уснешь до утра. Аполлон может послать тебе вещий сон.
Майра будет скучать, но вдруг я увижу отблеск будущего! Потом я приласкаю ее и все ей расскажу.
Боги могли не только посылать сны. Они могли лично явиться своим избранникам и помочь им.
Или навредить. Зевс, повелитель богов, иногда похищал девушек, которые ему нравились.
Но Аполлон вел себя иначе – бόльшую часть времени.
Когда все разошлись, я села на скамейку перед алтарем божества и его мраморной статуей под ветвями древнего дуба. В мае в нашей теплой стране священная роща превращалась в дикое сплетение лавровых кустов, оливковых зарослей, виноградной лозы и карликовых сосен. Где-то ворковал голубь. Зашуршали листья. Аромат сосны приятно щекотал нос.
Я улыбнулась статуе: сладкому изгибу ее губ, мощным рукам и ногам, тому, как грациозно опускаются к подножию складки туники. Пальцы божества, лежащие на лире, казались чуткими и напряженными, готовыми вот-вот вздрогнуть.
Они легко скользнули по струнам, зазвучала веселая мелодия.
Статуя играла!
У меня перехватило дыхание. Я моргнула, но видение не развеялось. Статуя порозовела, налилась живым цветом.
Через некоторое время он – сам бог? – сел рядом со мной. Я дрожала всем телом.
– Они правильно поступили, избрав тебя канефорой. Никогда прежде я не был так доволен.
Звук его бархатного голоса успокоил меня. От радости я щелкнула пальцами.
– Спасибо.
– Ты повредила ногу. – Он опустился на колени – передо мной на коленях стоял бог! – и осторожно снял с меня сандалию.
От одного его прикосновения я почувствовала себя в полной безопасности.
– Доблестная рана. Ты не уронила мою корзину. – Он провел пальцем по ране. – Вот, так гораздо лучше.
Порез закрылся. Последний приступ боли прошел, а на коже не осталось ни единого следа.
– Ты наилучший бог!
Он снова сел рядом со мной и шутливо нахмурился.
– Я скажу Зевсу, что ты не это имела в виду.
Я рассмеялась.
– Мне понравилось, как боролся твой брат Гектор. Он будет любим богами. – Бог истины тут же поправился: – Некоторыми из них.
– Он мой лучший брат, – собрав всю храбрость,
