рубаху, – символ этой чистоты. Но за столетия невежественные жрецы предали понятию о чистоте лишь внешнее значение, придумав казуистическую классификацию грехов, массу обычаев и формальных правил, обрядов и ритуалов, не имеющих никакого отношения к истинно живительной вере. Словно с их помощью можно сохранить или вернуть её, утеряв по неосмотрительности, а то и в угоду своим страстям и слабостям. К великому сожалению, спустя столетия, вера в Ахура-Мазда для многих превратится из веры поклонения свету, в религию рабской покорности букве закона, в служение Богу не сердцем, а устами. Вера, как содержание – уйдёт, останется лишь её форма – религия, с храмами, лицемерно-лживыми священнослужителями и нравственно разложившимся народом. Персидское царство ждут катастрофы, – дастур посмотрел на огонь и замолчал, будто ожидая, когда тот перевернёт пламенной рукой страницу книги, которую старик видит там и читает вслух, – …это, что касается других четырёх мобедов, упомянутых тобою, великий царь. До особой поры все истинные верования будут идти таким путём. Но бог всемилостив и человек, любимое его дитя. На протяжении последних шести тысяч лет он посылает свои откровения наиболее духовно готовым сынам – пророкам. Они, как ваш мифический Гермес, дарят людям священный огонь. Как только вера теряется в религии, приходит очередной святитель, возвращая истине первозданную чистоту.
Сначала они приходили каждую сотню лет, как искры, разжигая вокруг себя пламя и уходя, передавая факел очередному праведнику. Большая их часть нам неизвестна. Однако некоторые были исключительно духовно преображёнными и личностно одарёнными. В силу разных обстоятельств, особенностей народов и земель, порождённые ими религии, оказались очень живучими и сохранились там по сей день. Но, как и любая форма, они затмили собой содержание, и истинной веры там осталось совсем немного. Таков индийский Кришна, живший четыре тысячи лет назад. Иудейский Моисей, тысячелетие назад получивший откровение от Бога, явившегося к нему в виде огня, – Валтасар повернулся к Таис, и та перевела свой взгляд с костра на рассказчика, удивлённо повторила:
– В виде огня…
– Иудеи не предали этому образу значение, в отличие от зороастрийцев. И теперь моя религия убила его исконный смысл, превратив для большинства адептов огонь в объект прямого поклонения. Огнепоклонничество – это всего лишь примитивное религиозное искажение веры в единого Господа.
– Ты хочешь сказать, жрец, что иудейская религия и твой зороастризм, суть одно и то же? И твой Бог сидит на небе рядом с Яхве, или Яхве – это и есть твой Ахура-Мазда? – не веря своим ушам, скептически воскликнул Александр.
– Конечно, нет, эти религии абсолютно разные. Они же просто формы, их бесконечное количество во вселенной, – терпеливо пояснил дастур. – А вот вера и Бог, они едины. И не только их, но и вера от пророка, которому передал свой факел Заратустра на исходе своих земных дней, и эта вера уже обреклась
