закрытыми дверями. Хотя опубликованные дебаты Национального собрания 1789–1791 годов совершенно очаровательны, но совместное действие двух факторов делает их не слишком надежным источником сведений о ментальных состояниях. С одной стороны, обстановка публичности вынуждала делегатов прибегать только к аргументам, связанным с общественными интересами; голые групповые интересы были недопустимы; с другой – их честолюбие распалялось выступлением перед тысячей делегатов и тысячей слушателей на галереях. В обоих отношениях американский Конституционный конвент в большей степени поощрял искренность. Поскольку число делегатов было небольшим (55; для сравнения: в Париже их было 1200) и Конвент проходил в обстановке секретности, могли произойти (и происходили) сделки, основанные на корыстном интересе. В то же время, как много лет спустя писал Джеймс Мэдисон, «если бы члены конгресса сначала взяли на себя обязательства публично, впоследствии из соображений последовательности в убеждениях им пришлось бы придерживаться той же позиции, тогда как при тайном обсуждении каждый считал себя обязанным придерживаться своих убеждений только до тех пор, пока считал их истинными и уместными, и оставался открытым воздействию убеждения». Дебаты не мог охладить даже страх последующих разоблачений, поскольку предполагалось, что режим секретности будет сохраняться до бесконечности. Действительно, он был нарушен, когда много лет спустя были опубликованы заметки Мэдисона. Стратегические причины для введения в заблуждение отходят на второй план, если за искренность не приходится расплачиваться.
Социологи могут добиться искренности, создав искусственную завесу неведения (veil of ignorance). Предположим, ученый хочет изучить отношения между сексуальной ориентацией и некоторыми переменными, представляющими интерес. Возможно, будет сложно побудить людей давать правдивые ответы на вопросы о том, вступали ли они когда-либо в связь с людьми одного с ними пола, даже если заверить их, что ответы останутся анонимными. Чтобы справиться с этой проблемой, исследователь может проинструктировать опрашиваемых отвечать честно в случае, если у них был такой опыт; если же его не было, то бросить монетку, чтобы решить, отвечать «да» или «нет». Если они согласятся (а у них нет причины не пойти на это) и выборка будет большой, данные будут ничуть не менее объективными, чем если бы все отвечали правдиво.
Еще один метод проверить, не противоречит ли невербальное поведение агентов декларируемым мотивам, – спросить, готовы ли они ответить за свои слова? Когда в 2003 году Администрация Буша с уверенностью ссылалась на наличие у Саддама Хусейна оружия массового поражения как на причину вторжения в Ирак, приняла ли она все необходимые меры для того, чтобы защитить американских солдат от этой угрозы? Некоторые поведенческие модели могут приоткрыть истинные мотивы похищения людей. В 1996 году в Коста-Рике похитители (главным образом, бывшие контрас из Никарагуа) потребовали выкуп 1 миллион
