Мишель из коридора выбежали родители.
– Опять ты за своё. Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не обижала Мишель. И я же слышала, у вас всё хорошо началось, ты спросила у неё про дела в школе. Вот что я называю: «начинали за здравие, закончили за упокой», – прокомментировала Марджери.
– Ну, это как в фильмах ужасов, – заметила Мэриан.
– Перешла на оскорбления ты, значит, ты, Мэриан, и виновата, – подытожил Серж.
– Что?! Но рукоприкладничать-то начала она! – возмутилась старшая дочь. – Или, вернее, ногоприкладничать.
– Несомненно, я люблю твоё чувство юмора, но ты будешь наказана. Тебе вообще не надоело? У тебя только закончится одно наказание, как ты тут же зарабатываешь себе ещё одно.
– Опять без сладкого буду, да?
– Да.
– Очень интересно, что когда мне пакостит Мишель, то ты и папа говорите мне, чтобы я прощала её, потому что Господь велит всем всех прощать, а когда в переделки попадаю я, то вы меня не прощаете.
– Это другое. И иди в свою комнату, ты на неделю без сладкого. Я слышала ваш разговор с Мишель и то, что приходила твоя одноклассница. Завтра ты идёшь в школу, – тоном, не терпящим возражений, продиктовала Марджери, поглаживая заплаканную Мишель по голове.
Глава III
Подпрыгнув на прикроватной тумбочке, будильник звоном словно разрезал воздух в комнате, единственным звуком в которой было мирное сопение Мэриан. Даже птицы не пели за окном, а машины не жужжали моторами. От неожиданного и слишком громкого звука Мэриан дёрнулась на кровати и резко открыла глаза. Ей показалось, что она оглохла, поскольку будильник прозвенел прям над её ухом. Бедняжка для себя решила, что больше никогда не будет ставить его на тумбочку. Лучше под кровать. В не до конца проснувшемся мозгу промелькнула мысль разбить или выбросить будильник, но Мэриан с грустью подумала, что не вставать рано утром по звону этих ненавистных часов просто недопустимо, потому что ей предстояло учиться в школе ещё три года. Опустив руку на нещадно режущий слух будильник, она остановила его дребезжание.
Лучи рассветного солнца пробивались через розовый тюль и били в глаза сонной девочке. Она сладко потянулась и поспешила протереть заспанные глаза.
Оформленная в нежно-розовых цветах комната прямо светилась. Мэриан порадовалась тому, что вчера решила всё-таки не задёргивать наглухо портьеры. Встав с кровати и чуть покачнувшись, она наощупь нашла тапочки, поправила смятую пижаму. Заправив рыжую прядь за ухо, девочка открыла дверь, проверяя коридор на наличие жизни в нём. На противоположной стороне коридора располагалась дверь в комнату Мишель.
Игнорируя правила хорошего тона, Мэриан без стука, совершенно не церемонясь, зашла к сестре.
– Привет, ты первая идёшь умываться, – оповестила она спящую.
– Нет, – сонно буркнула Мишель, накрыв лицо одеялом.
– Это не вопрос, – уточнила старшая, уперевшись руками в бока.
– Почему я, а не ты? – спросила младшая, не открывая
