песок с лица и открыл веки. Яркий свет, усиленные отражением от песка, тут же ослепил взор. Пришлось зажмуриться и приставить ладонь к глазам. Перед ними расплывались желтые круги. Подождав, пока зрение привыкнет к безумным пляскам бликов и лучей, я осторожно поднял веки и стал перерезать путы на ногах. Усилившийся ветер играл моими растрепанными волосами. Поскольку я уже мог видеть, то освобождение шло куда быстрее. Наконец, мне удалось полностью сорвать злосчастные узлы. Оставалось только ждать, когда кровь наполнит онемевшие члены, и можно будет встать на ноги. На это ушло еще несколько драгоценных минут.
Почувствовав силу, я резко поднялся. Ступни невыносимо кололо. Я с трудом мог передвигаться, постоянно прихрамывая. Голова гудела, в глазах двоилось, а солнце испепеляло тело. Но в то мгновение я не обращал внимания на все это. Моей единственной целью было взобраться на один из высоких барханов. Даже не взглянув на холодный труп ассирийца и его осла, со скоростью, на которую только был способен, я начал нелегкий подъем. Песок скатывался вниз под ногами, так и норовя утянуть вниз, но я, стиснув зубы, продолжал двигаться вверх. Когда до вершины оставалось чуть меньше половины пути, я уже тяжело дышал. Пот градом катился по всему телу, покрывая кожу, будто липкая древесная смола. В висках стучали кузнечные молотки, а конечности еле-еле передвигались. Но я продолжал. Продолжал словно безумец в своей упрямой жажде достичь цели.
«Безумец… Быть может, я уже им стал? Повелитель демонов пустыни Пазузу разрушил мой разум и идет за мной?».
Как я преодолел подъем в памяти не осталось. Помню лишь, что сознание резко помутилось, и остаток пути я прошел словно слепая черепаха. Когда же ноги вступили на долгожданную вершину, я постарался усилием воли развеять туман перед взором, чтобы осмотреться, но попытки оказались тщетными – ощутив сильную слабость во всем теле, я рухнул на то место, где стоял, так и не сумев что-то разглядеть. Тяжелое прерывистое дыхание, со свистом вырывавшееся из груди, стало тихим. Виски сдавило, будто тисками. Я быстро стал проваливаться в бездну. Лишь одна мысль успела промелькнуть в голове прежде, чем она окончательно поглотила меня.
«Хорошо, что я не свалился обратно».
14
– Холодно… – простонал я, открывая глаза и, с удивлением, замечая над собой темное, испещренное множеством звезд, ночное небо.
Однако еще большее изумился тому, что ощутил сильный озноб. Тело буквально задеревенело от холода так, что сначала пришлось осторожно разминать пальцы.
В пустыне царила мертвая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуком перекатывающихся песчинок, подбрасываемых в воздух легким дуновением ветерка. Повсюду до горизонта, покуда хватало глаз, расстилалась бескрайняя волнообразная равнина. Она напоминала застывшую бурную реку. Только вместо живительной влаги – одинокий, безжизненный край.
Я незамедлительно ощутил всю тяжесть своего положения. Холод пустыни пробирал тело снаружи, а
