мешаешь себя воспитывать. Убери, убери из ротика пальчик. Фу, ка-ка! Вот так! – Света послушно, но больше от смущения, вынула порозовевший влажный пальчик, согнула его и спрятала в кулачок, заведя ручку за спину.
– А у меня есть кукля! – раздельно произнесла Света и на животе сползла с дивана, не совсем ещё твёрдо ступая, пошла к шкафу. Она хотела открыть плотно закрытую дверцу, которая, однако, никак ей не поддавалась. Девочка изо всех силенок старалась, кряхтела, что даже вся от натуги покраснела. Юля, видя такое дело, немедля пришла ей на выручку.
– Давай я помогу тебе, – дверь и под её руками не сразу распахнулась: наконец с обратной стороны раскаленным серебром, как-то угрожающе сверкнуло зеркало, отражавшее содержимое шкафа: зимнее мужское и женское пальто, мужской плащ и костюм. Ещё одно пальто, костюм и платья Валентины, другие вещи, а внизу разное бельё, сложенное аккуратными стопками. Почему-то именно здесь нашла приют большая кукла, как бы притаившись в углу, расставив в обе стороны ноги в нарядном цветном платьице, с голубыми большими глазами и длинными чёрными мохнатыми ресницами, с круглым на щеках румянцем. Руки тоже широко расставлены, и всем своим озорным видом как бы говорила: «А вот и я, а вы и не знали!»
И за этим невинным занятием и застал детей Семён. Как только Юля увидела его коренастую, плотную фигуру с широкими плечами и острым нахмуренным взглядом, она тотчас же в испуге отскочила от шкафа, не успев даже закрыть его. Хотя Света прямо на глазах отца поднимала ножку, чтобы коленкой опереться о край шкафа и забраться в него. Однако у неё это плохо получалось, она никак не доставала края и то и дело её ножка соскальзывала и обрывалась.
При виде открытого гардероба Семён словно напружинился. Юля, прижав к своей груди руки, от страха вся содрогнулась, отчего даже боялась дышать, как затравленный зверёк. Она тотчас отступила к стене, не спуская с Семёна наряжённого взгляда, точно опасалась пропустить нападение врага. При всём при том ей было донельзя стыдно, что Семён застиг её у открытого шкафа. Конечно, она знала, как нехорошо брать чужие вещи, но ведь она даже ни к чему не прикоснулась ни одним пальчиком, просто всего-навсего хотела помочь его же дочке. А он вообразил, будто она решила что-то украсть, чего и в мыслях не держала. Если в детдоме вдруг случались кражи у своих же товарищей, то за это строго перепадало воришкам от воспитателей. А в придачу тем, кто крал, не меньше доставалось и от самих детдомовцев…
Между тем Семён молча подхватил дочь на руки, решительно отнёс её на диван, затем воротился, покопался внутри гардероба и шумно закрыл дверцу.
– Па-па, я куклю хоцю, я куклю хоцю! – просила Света и нервно дрыгала ножками, а увидев, как отец закрыл шкаф, залилась слезами, вереща не своим голосом.
На отчаянный плач дочери поспешила Валентина, которая, моя посуду, не прекращала размышлять о Юле. Ведь за завтраком она спросила: «А у меня
