никогда не испытывал с другими женщинами.
Когда девушка уснула, Кельт долго лежал, вспоминая и перебирая в памяти женщин отдававшихся ему ранее. Нет, там всё было ни то и не так! С ними он словно терял силы, а с Летицией наоборот, приобретал. Вернее они оба приобретали. Боги, если они действительно существуют, явно создали их друг для друга, а собственные судьбы свели жизненные пути. И возможно лишь ради встречи с Летицией, он прошёл свой прежний путь по жизни. Часто очень жестокий путь. Как говорят в таких случаях христи-ане: пронёс свой крест. Но он, ни в обиде на превратности судьбы в коих виноват сам. Да и Летиция стоит того, что он испытал и вполне возможно ещё должен будет испытать. И если это необходимо он будет нести пресловутый крест до пока неизвестного конца ожидающего их впереди.
Арьергард гуннского войска показался только к вечеру следующего дня. Наблюдение позволило Кельту сделать относительно точную прикидку о численности армии, в поход шло менее половины воинов от того числа, что было при вторжении в Галлию. Каталаунское сражение подорвало мощь Аттилы, с удовлетворением думал Кельт, пристраиваясь в хвост колонны.
Теперь следовало быстрее нагнать штаб хана и Кельт, оставив большую часть отряда позади, с десятком воинов спешно гнали лошадей вперёд. Когда через два дня они достигли цели, Кельт наконец-то узнал, что Аттила почувствовал себя плохо. Эту новость сообщил посол одного из племён, повстречавшийся при спуске в долину.
– Неужели хан болен? Никогда бы не смог поверить в это, – внешне невозмутимо, скрывая разлившееся внутри его существа поистине сладкое удовлетворение, произнёс Кельт. – Чем он заболел?
– Никто не знает. Накануне он неожиданно потерял сознание и упал с лошади. Со вчерашнего вечера шаман не покидает его шатра, а сегодня был призван и лекарь римлянин.
– Хан прерывает поход?
– Нет, просто задерживается на несколько дней. Аттила по-прежнему полон решимости, взять Рим.
– Надеюсь, его боги помогут ему в этом, – усмехнулся Кельт.
«Вот оно, начинается, – думал он. – Интересно, нас-колько у хана хватит сил сопротивляться действию яда».
Прикинув когда Илдикда всыпала отраву, Кельт решил, что не прошло и месяца. Неужели у хана оказался более слабый организм, чем думала королева?
Боги пока помогали Аттиле. Они дали ему силы, и на следующее утро гунны двинулись вперёд.
Сметая на своём пути всё живое, передовые отряды гуннов через день вышли к По, форсировали реку, и двинулись к Равенне. Но вскоре Аттила почему-то изменил решение и, оставив в покое перепуганного императора за толстыми крепостными стенами, устремил своё беспощадное войско к Риму.
В сущности, Аттила, сам не подозревая об этом, начинал своим последним походом череду больших вторжений и опустошений, ожидавших Италию в ближайшие полтора столетия, приведших, в конце концов, почти
