дабы был соблюдён известный баланс, индивид получит воздаяние в наиболее жёст-ком варианте. Но лишь немногие в этом мире знают, что в своё время обязательно придётся оплатить свершённое.
Кельт сам был таким человеком. Наслаждение, которое он испытывал в бою, сложно было сравнить хоть с чем-то из обыденной жизни. Но сейчас Кельт был озабочен лишь уничтожением хана думая, что Илдикда была права, яд мог не подействовать, и вновь прикидывал соб-ственные возможности для нанесения смертельного удара.
Рим был в одном переходе, когда до хана дошла весть, что римский епископ Лев, которого считают святым, вышел ему навстречу и с группой единоверцев стоит на коленях на Аппиевой дороге.
– Зачем? Чего он хочет? – удивился Аттила.
– Он надеется, что ты смилостивишься над великим го-родом и в желании этого готов принять смерть, но не сдвинуться с места.
От воздействия этих слов хан внезапно почувствовал, как противный липкий пот покрывает его лоб, а голова вновь идёт кругом, и чтобы не свалиться, как это случи-лось ранее, он с силой сжал ногами бока лошади.
До хруста стиснув зубы, скрывая от свиты вернувшуюся немочь, хан опустил голову, чтобы всем казалось, что он думает.
– Хорошо, – наконец произнёс он, – я встречусь с этим римлянином. – И, тронув лошадь, под удивлёнными взглядами приближённых, поскакал навстречу Льву в сопровождении всего двух телохранителей.
Тщедушный Лев стоял на коленях перед больным, но всё ещё всесильным завоевателем, который с высоты своего положения в мире определённого ему богами, ози-рал человека, считавшегося среди своего племени святым.
Хан не был ни христианином, ни просто безоглядно ве-рующим в чудеса человеком, который слепо поклоняется религиозным догматам, а смотрел на мир со строго реальных позиций. И в эти начальные мгновения встречи, его в первую очередь интересовал вопрос: что именно скрывается за этим странным визитом? Задавшись этим вопросом, Аттила поймал взгляд Льва, который так добро озирал его своими лучистыми глазами, словно был благодарен за устроенную в Италии резню.
Аттила невольно подумал, что таким взглядом его не удостаивал ни один человек в этом мире. Обычно перед ним лебезили, причём вне зависимости от того по какому вопросу обращались. Хотя бывали и храбрецы, которые смотрели прямо в лицо и говорили что думали. Однако таковых было мало, и в этот момент хан неожиданно вспомнил воина, коего хотел посадить на кол в Галлии. Боги оказались милостивы к дерзкому, возможно лишь за его смелость, выказав свою благосклонность тем, что помогли бежать. Странно, но он не может отделаться от ощущения, что совсем недавно встречался с ним. Или это проклятая болезнь так подорвала силы и ему постоянно что-то мерещится?
Тряхнув головой, словно пытаясь отогнать этим стран-ные
