коим он и вос-пользовался. Наверное, права была старая колдунья, в молодости предрекшая ему остерегаться похода в страну Кельтов. Она сказала, что там Аттила повстречает человека, которого сам сделает для себя врагом и который затем отомстит.
– Сильные боги покровительствуют этому человеку, и он не успокоится, пока не увидит тебя мёртвым. Все кто в этом мире становились на его пути, рано или поздно, но очень сильно сожалели об этом, – заявила тогда колдунья.
Стоп! И тут от неожиданно нахлынувших воспоминаний тот самый липкий пот, не появлявшийся со дня памятной встречи со Львом, вновь дал о себе знать, словно напоминая, что болезнь никуда не ушла и по-прежнему держит его в своих цепких объятиях.
Сейчас, в самый разгар воспоминаний, в мозгу хана неожиданно проявился приговорённый им к смерти воин, которому только боги помогли её избежать. А ведь его звали Кельт!
И цепкая память Аттилы, словно из какого-то сокрытого до времени тайника, начала последовательно выни-мать одну за другой картины, что казалось, были навечно преданы забвению.
Аттила словно наяву увидел ту пресловутую, само-убийственную для принимавших в ней участие воинов, но такую успешную для всего сражения атаку. Он вновь явственно ощутил себя стоящим на возвышенности, нависавшей над полем битвы, а совсем рядом, в нескольких десятках шагов от него, кипел ожесточённый бой. Вот один из атакующих варваров в безумном порыве одолел очередной строй телохранителей и со всего маха швырнул в его сторону палицу, что снесла череп коню. Кажется, на его лице вновь появилась кровь, брызнувшая из размоз-жённого конского черепа.
Но, ни палица чуть было не достигшая в тот день цели, взволновала сейчас хана, как и год назад, он вновь поймал бешенный и хорошо знакомый взгляд этого неистового бойца. Только теперь растревоженный смертельной болезнью мозг, в своей борьбе за жизнь без промедления заставил память выдать спрятанную тайну, которую она не захотела открыть тогда. Аттила узнал человека, вопло-тившего в реальность замысел Аэция. Кельт!
Это был он и никто другой. Значит, старая колдунья оказалась права, ведь Аттила сам сделал из него врага и вполне закономерно, что Кельт оказался в стане римлян. И он не погиб! Хану потом доложили, что почти прорвавшийся к нему варвар сумел уйти живым. Боги, коим поклонялся Кельт, явно любили своего воина и хранили его.
«Выходит, этот воин ещё жив, – думал хан, тяжело ды-ша от приступа вновь проявившейся болезни, немедленный возврат которой был вызван столь неожиданным открытием. – И ни просто жив! Я видел его совсем недавно, только не помню где и при каких обстоятельствах».
Осознание того, что враг находится где-то поблизости, окончательно выбило Аттилу из состояния покоя, в котором он находился после встречи со Львом, и дало болезни возможность, разом восстановить утраченные позиции. Едва совет – не мсти, был забыт, как загнанная в угол бо-лезнь мгновенно воспользовавшись этим, нанесла
