Был один человек. Он обещал добиться надо мной опеки.
Девушка тут же жалеет о собственных словах. К чему она вспомнила ту давно исчерпавшую себя историю? Недавняя встреча с Александром разбередила старые раны.
Мужчина подается к ней всем телом.
– У него не получилось?
– Он отказался от этой идеи, – Сабина и сейчас чувствует поднимающуюся желчью обиду, стоит только воскресить в памяти те дни, когда она осознала, что останется в приюте, что человек, которому она доверяла, от нее отвернулся.
– Вы были к нему привязаны? – Чиркен выглядит действительно заинтересованным, и девушка чувствует неловкость от такого внимания. Спрашивает ли он из простого любопытства? Мужчина, замечая ее зажатость, качает головой и откидывается в кресле. – Извините, я, наверное, кажусь вам назойливым со своими расспросами. Ваша история отзывается во мне, стоит представить на месте вас моего сына.
– Это все в прошлом, – девушка пожимает плечами. – Годы в приюте были не такими плохими на самом деле. Другие дети меня не задирали, воспитатели чаще всего просто игнорировали. После выпуска я прошла обучение, и меня взял к себе Давид Тигранович по старой памяти о матери. Вот и все.
– А ваша мама? Она все еще в тюрьме? – осторожно спрашивает Чиркен, чуть наклонившись и глядя на нее из-под полуприкрытых ресниц, из-за чего остается видимым только легкий блеск темных глаз.
– В больнице, – Сабина больше ничего не добавляет, и собеседник понятливо умолкает.
Они какое-то время допивают чай в тишине, после чего прощаются, и девушка отправляется в выделенную ей комнату. Когда она покидает библиотеку, ей чудится движение со стороны входа в западный флигель дома, но приглядевшись, Сабина видит только плотно закрытые двери.
Перед сном она отправляет сообщение для Любовь Григорьевны, но оно так и остается в неотправленных – в ее спальне сигнал совсем плохой, поэтому девушка решает попробовать еще раз позже, уже из другого места.
Мысли путаются, и все тело охватывает слабость и вялость, похожая на продромальный синдром, какой бывает в самом начале болезни. Неудивительно, если события последних дней не лучшим образом сказались на ее здоровье, но ей не хотелось слечь в самом начале работы на новом месте. За второй дверью оказывается личная ванная комната, и Сабина долго стоит под потоками приятно теплой воды, пытаясь смыть накопившуюся усталость. Волосы тяжелыми неповоротливыми змеями скользят по влажной коже, отдаваясь неприятным натяжением у корней. Глаза саднит изнутри, отзываясь болью на свет, и она закрывает их, но даже под плотно прикрытыми веками продолжают мелькать цветные круги, не позволяя отпустить напряжение.
После купания девушка жадно пьет прохладную воду прямо из-под крана, и на языке расцветает холодная сладость чистого источника – дом подпитывает собственная скважина. На секунду ей слышится какой-то звук, донесшийся из спальни. Она быстро проворачивает вентиль
