лавочку, которая издаёт плачевный скрип.
Смотрю на Влада: из носа течёт кровь и небольшая ссадина на левой скуле. Это ничто по сравнению с тем, что случилось с Миллой. А я даже не знаю, что собственно случилось. Прохожу к лавке и буквально падаю рядом с Филом.
– Что произошло? – во все глаза смотрю на Влада. Тот устало вздыхает, вытирает рукой нос, собирается тоже сесть, но потом передумывает, оставаясь стоять напротив меня.
– Я виноват, – снова роняет голову. – Проскочил на красный и не успел убраться с перекрёстка. Удар пришелся со стороны Миллы.
– Это понятно, – на друге нет ни единого увечья, словно его и в машине-то не было. – Что говорят врачи? – указываю на пошарпанную дверь палаты.
– Ничего, – он сжимает пальцами переносицу. – Уже сорок минут – ничего.
Словно по команде невидимого дирижера, распахивается дверь палаты. Сначала выходят несколько молодых санитаров, а за ними и мужчина средних лет, предположительно хирург, облаченный в бледно-зелёные одеяния. Подскакиваю к нему, Влад тоже рядом. Оба смотрим затравленно, но молчим в страхе узнать самое неизбежное. А этот как будто издевается и намеренно не встречается взглядом ни с одним из нас.
– Муж? – спрашивает врач у моего друга, тот неуверенно кивает. Чувствую, как зубы скрипят и норовят треснуть. – Что касается переломов… – нарочито медленно растягивает слова этот доктор Хаос. – Мы всё поправили. У вашей жены серьезная травма головы, – делает многозначительную паузу.
– Да говори, черт возьми! – не выдерживаю я. Врач подпрыгивает от моей резкости, ну или от моего перекошенного лица.
– Она в коме, – его голос всё-таки дрожит и смягчается, – сейчас её переведут в палату с оборудованием, которое будет поддерживать в ней жизнь… До тех пор пока… она не проснётся.
– А можно в другую больницу перевести? – я всё время что-то не то говорю. – Послушайте, доктор, – подхожу к нему слишком близко, – делайте всё, что в ваших силах. Да что и не в ваших – тоже. Это понятно?
Хирург слегка отступает, на лице немой вопрос, направленный Владу. Друг слегка кивает, полагаю, полностью соглашаясь с моими словами.
– Палата будет платная? – деловым тоном уточняет этот бюрократ.
– Хренатная, – опять не выдерживаю. Глубоко вздыхаю, в попытке успокоиться. – По вопросу валюты подойдите к нему, – указываю на Фила. Тот решительно встаёт навстречу врачу.
– Пройдёмте в кабинет, – указывает моему атташе направление, но прежде чем уйти, хочет ещё что-то сказать. – Послушайте! – смотрит на меня и Влада, – мы вашу …подругу вернули к жизни и заштопали все имеющиеся у неё травмы. Её скорейшее возвращение в этот мир теперь целиком и полностью зависит только от неё самой.
С этими словами и, видимо, чувством выполненного долга врач уходит, оставляя меня в конкретном замешательстве.
– Это что сейчас было? –
