ко мне. Только не ходи на свет, Милл. Ладно? Не ходи на свет…
ГЛАВА 3. Обрывки памяти.
Милла
Музыка. Нет, это песня. Всё крутится и крутится в затуманенном сознании. Она звучала в машине. Когда же это было? За секунду до…
Авария!
Прости меня, мой милый друг, за то, что много говорю
Я слов пьянящих, словно брют; Прости за то, что я люблю…*
Всё снова и снова ранящие слова этой песни, словно иглы врезаются в какое-то сонное и бесчувственное сознание. Боже, выключите это! Выключите! Пытаюсь проснуться, мысленно бью себя по щекам. Представляю, как прищипываю кожу на руке, чтобы сделать больно. Но ясность почему-то не наступает. Только холодная пустота, пугающая темнота и эта песня. Боже, выключите её.
– Ну что же ты не просыпаешься? – если б ощущала сейчас своё сердце, оно, наверное, выпрыгнуло б из груди. Потому что этот голос принадлежит Паше. Я точно это знаю. – Знаешь, Милк-Милк, мы тут все уже места себе не находим, – опять это глупое прозвище, но почему-то сейчас оно ласкает слух. – Милк-Милк, – зовёт меня, а мне хочется ответить, сказать что-то хорошее. Но у меня нет голоса и тела тоже нет. Я ощущаю лишь своё сознание. – Хотя знаешь, что?
– Что? – мысленно спрашиваю у Паши.
– Отдохни, наберись сил и возвращайся к нам. Возвращайся ко мне. Только не ходи на свет, Милл. Ладно? Не ходи на свет.
Хочется кричать, что никуда не уйду, останусь с ним навсегда. Но я всего лишь молюсь, чтоб не замолкал и продолжал говорить со мной. От этого тьма как будто рассеивается и превращается в серую дымку. Сквозь эту дымку пробивается белый ослепительный луч. Сперва такой ласковый и согревающий, он превращается в яркий, холодный. Свет! Нет, нет, я не пойду. Я обещала. Но звенящий свет сам ползёт ко мне, за короткие секунды поглощая всё дымчато-серое пространство. Обволакивает, пронизывает до боли. Ослепляет, хоть у меня и нет глаз. Оглушает, хоть мне и нечем слушать. Сознание взрывается от протяжной трели этого звенящего света, а потом меня засасывает в бездну.
Семнадцать лет назад
.– Ну что ты ревешь? – сижу на сухой, колючей траве, растирая горючие слёзы по щекам. Пашка стоит рядом, кидая недовольные взгляды в мою сторону. – Неужели так больно упала?
– Нет, – провожу рукой по разбитой коленке. – Не больно. Просто девчонки насмехаются надо мной.
– Эти твои подружки? Да они дуры недоделанные.
– Машка брата своего позвала, – снова всхлипываю. – А он сказал, что не пойдёт гулять, пока я не исчезну и не свалю домой. Потому что я маленькая и противная девчонка. Я расстроилась… побежала… ну а дальше… вот, – демонстрирую ушибленное место.
– Ну хочешь, – Пашка присаживается рядом со мной, – я этому брату в нос дам?
Смотрю на него сквозь пелену слёз, невольно начиная улыбаться. А потом и в открытую смеяться.
– Ты
