правый, Берни… прекратите нас баловать!
– Почему? Этот купальник как будто специально для вас создан, и я просто не смог пройти мимо.
Берни был очень доволен, потому что знал: никто до него ничего подобного не делал.
– Мы можем к этому привыкнуть, и что тогда делать? Будем каждый день барабанить в дверь вашего магазина и требовать купальники, шоколадных медведей, черную икру и паштет…
Представив эту картину, Берни расхохотался:
– Тогда мне просто придется проследить, чтобы всего этого всегда было у вас в достатке.
Шутки шутками, но он понял, что Элизабет имела в виду: им придется туго, если он исчезнет из их жизни.
На следующей неделе он приезжал еще дважды. На второй вечер Элизабет договорилась с одной своей хорошей знакомой, что та присмотрит за Джил, чтобы они могли сходить куда-нибудь вдвоем. Они, конечно, пошли в «Песчаный доллар», потому что больше здесь пойти было некуда, но им обоим нравилась и атмосфера этого ресторана, и кухня.
Сидя за столиком напротив друг друга, они улыбались.
– Было очень мило с вашей стороны приглашать в ресторан нас обеих.
– Это потому, что я еще не решил, кто мне больше нравится: вы, Элизабет, или мисс Джил.
Она рассмеялась:
– Можно просто Лиз, так меня зовут друзья. Вот скажите, почему с вами так просто и весело?
– Бог весть! – Берни улыбнулся. – У такой матери, как моя, должно было вырасти дерганое существо с парочкой тиков как минимум.
– Не может быть, чтобы она была так ужасна! – нарочито простонала Элизабет.
– Вы даже не представляете! Вот подождите, сами увидите, если она когда-нибуль снова сюда приедет, в чем я очень сомневаюсь. В июне ей здесь ужасно не понравилось. Вы даже представить себе не можете, какой она бывает трудной в общении.
Последние две недели Берни избегал разговаривать с матерью: не хотелось объяснять, где он проводит время, но если она звонила, то знала, что его часто не бывает дома. «Мама, я просто хожу по барам». Берни легко мог представить, что бы она на это сказала, но, конечно, было бы еще хуже, скажи он, что встречается с женщиной по фамилии О’Рейли. Лиз он пока об этом не говорил, боялся напугать.
– А как твой отец?
– О, папаша заслуживает ордена «Пурпурное сердце».
– Я бы хотела когда-нибудь с ними встретиться.
– О боже! – Берни изобразил испуг и покосился куда-то через плечо, словно ожидал увидеть мать с топором в руке. – Лиз, никогда так не говорите! Это может быть опасно!
Так, с шутками и смехом, они проговорили полночи. Берни первый раз поцеловал Лиз, когда приезжал на выходные, и Джил их застукала за этим занятием, но дальше их отношения не продвинулись. Берни волновался из-за девочки, и пока ему было удобнее ухаживать за Лиз на старомодный манер. Для более интимных вещей у них будет достаточно времени, когда они вернутся в город и Джил не будет спать в соседней
