ответил Виктор и сам удивился, как не заметил, что весь свой паёк быстро проглотил.
Друг смотрел с удивлением.
– Андрей, а ты знаешь, я чего-то и не наелся.
– А с чего здесь наешься? Эх, вот дома…
– Не заводи, – и Виктор вспомнил коржики, которые ему в дорогу дала мать.
– Да, – раздалось с другой стороны стола, – интересно, а как на фронте кормить будут?
– Отъедайся здесь, – сказал Виктор, сдвинув брови. – На фронте не до жиру будет.
– Я то что? Мне и лебеда не беда, а еда.
– Не о еде надо думать, а…
– Закончить приём пищи! Выходи строиться! – поданная команда, не дала довести разговор до конца.
Виктор с первого дня службы настроил себя на то, что обучение, какое бы оно ни было сложное, будет несравнимо с тем, что их ждёт на фронте. Каждый раз, когда было трудно, он себе говорил: «Ничего, ничего. Это всё ерунда. На войне будет в сто раз труднее». Это позволяло ему держаться и не падать духом.
– Ох, загонял взводный, – с этими словами Григорий Мамин плашмя упал на снег. – Хорошо, что есть такое слово «перекур».
Субтильного телосложения красноармеец Мамин с первых дней обучения, с лёгкой руки Андрея Скибина, стал мишенью для насмешек во взводе.
– Мама, терпи, – Андрей достал кисет с табаком, – сказывают, с понедельника целый день будем только наблюдать лёжа на одном месте.
– Куда наблюдать?
– Туда. А я знаю? – пристраивая самокрутку в зубах, улыбнулся Андрей.
В это время в лесу раздалось «Ку-ку».
– О! Кукушка, кукушка, сколько мне лет жизни осталось? – спросил Фёдор Клинов.
Кукушка принялась куковать, а проситель подсчитывать.
– Что это так мало? – недовольно пробурчал Фёдор, как только замолкла кукушка. – Только одиннадцать.
– Эх ты, – Григорий поднял голову и куда-то вверх проговорил, – кукушка, кукушка, прокукуй мне мою судьбу!
Все замолчали, наступила тишина. В лесу раздалось одинокое «ку-ку».
– Это как понимать? – возмутился Мамин.
– А так понимать, – серьёзно начал Виктор, – что дурак ты раз доверил свою судьбу лесной птице.
Все дружно засмеялись, а Андрей похлопал Мамина по плечу.
– Мама, а ты представь себе эту бедную кукушку, – широко улыбаясь, начал Скибин, – что ей делать, когда сейчас вся наша рота сидит и ей в клюв заглядывает, все надеются, что она им накукует поболее. Так она скоро сломается.
Всеобщий смех стал ещё громче.
– Закончить перекур! Стройся!
Зимой ежедневно шесть часов занятий в поле на морозе давались тяжело, но судя по слухам, в ближайший понедельник будут какие-то изменения.
И понедельник наступил. Утром на построении взводный начал вводить в курс новой темы занятий.
– Каждый из вас получит карточку наблюдения. В ней вы найдёте
