в Кирилла.
Глаза её стали такими холодными, что Кирилл, замолчав, сунул мечик обратно. Мир был нарушен. Обидное слово больно задело его. Раздевшись до пояса, он выжал рубаху, бросил о дно и грубо ответил:
– Делай что хочешь, только делай это быстрее. Ты погубишь ребёнка, валандаясь с этим.
– Успокойся Кирилл. Их сундуки устроены так, что малыш, без вреда для себя, может жить там какое-то время, или, скажешь, не знал…
Кирилл сел на вёсла ничего не ответив. Присутствие третьего возбуждало в нём ревность и всю свою злобу на парня, он выплеснул в греблю.
Всё это время спасённый не сворачивал с девушки глаз, и взгляд этот мучил Алёнку. Хмурясь на брата и злясь на себя за странное чувство к пришельцу, она осторожно подсела к незваному гостю и указав на контейнер, сказала:
– Это наше. Отдай нам пожалуйста.
– I see,[16]– выдавил «спящий».
Он разжал непослушные руки и выпустил груз. Рана на левом бедре была не смертельной; недлинный порез на штанине говорил о ноже, взрезавшем кожу, но крови было достаточно. Зажав шуйцей[17]рану, чужак застонал. Морщась от боли, он снова взглянул на Алёнку и, чуть не плача, спросил:
– I injured. Do you have any dressing material?[18]
И без его тарабарщины было понятно, что ногу нужно спасать; девушка обратилась к брату:
– Дай мне свой мечик.
– Зачем?
Всю свою злость на пришельца юноша вкладывал в вёсла и грёб большими рывками.
– Отрезать подол у рубахи.
– Зачем?
– Рану перевязать.
– Зачем?
– Если не дашь, я расскажу Добрыни, что ты не помог нуждающемуся.
Угроза подействовала; Кирилл бросил вёсла и нехотя вынул свой меч, лишь хмуро добавив:
– Ты помогаешь врагу.
– Человеку, Кирилл. Человеку. Ты ж не слепой. Посмотри на него, он ещё с волосами.
***
– Наш Демид не туда глядит, – хохотнул подошедший Семён. – Или туда? А, Демид?
Невысокий, но крепкий кузнец и ещё более страстный лошадник Семён Семёнович Коваль, широкой, тяжёлой дланью хлопнул Игоря по спине, соблазняя постного парня на доброе утро. Приосанившись рядом, он, вельми чем-то довольный, сщурился на восток, бражно рыгнул и, отведя взор от солнца, принялся наблюдать как лошадь, шумно дыша в прозрачную воду, трогает Лютое, проверяя своим лошадиным чутьём пригодность питья.
Игорь дёрнул плечом и грубее чем нужно ответил:
– Гляжу куда глядится. Тебе-то чего?
– Да мне ничего, – ответил Семён. – Я это так…, просто спросил, – он плюнул сквозь жёлтые зубы и, не глядя на парня, продолжил незлобно дурачиться: – Интересно, как там наши Алёнка с Кириллом?
Игорь зарделся и на вопрос не ответил; где-то сейчас в дремучем бору, просыпалась зазноба и вьюнош жалел, что не рядом. Пригнав лошадей к водопою, он стоял и смотрел на жгучий восход и балясы лошадника были ему не к чему.
Кузнец не сдавался:
– Я
