style="font-size:15px;"> – Ага, значит, это… сдаётся мне, было в субботу.
– Что же было в пятницу?
– Как что? Я же объясняю, – терпеливо, как малым ребятам, продолжал зверолов. – В четверг на скутере приехали Теодор и Базиль. Они привезли с собой русские сувениры. – Квисму сделал широкий жест рукой, обращённый к валявшимся на полу бутылкам из-под водки. – Мы вступили в дружеские отношения. Называется народной дипломатией. Может, слыхали об этом, господа? Сейчас о-о-чень важно заниматься народной дипломатией, то есть контактами на уровне рядовых граждан. О-очень важно. Не всё же вам, господам чиновникам, отдавать на откуп, – закончил на заносчивой ноте своё не совсем трезвое, но назидательное выступление народный дипломат.
– Так когда же всё-таки убрался отсюда Базиль?
– В пятницу… Нет, кажется, в субботу. Я что-то запамятовал.
– И не мудрено, что запамятовал. Погляди, сколько вы вылакали дряни всякой.
– Нет, напитки были, что надо. Водка – это питательная влага для цветов международной дружбы.
– Постыдитесь, Квисму, когда хоть собак кормили последний раз? А я ещё внял просьбе Буркхардта, который просил за тебя, – вступил Юнглинг.
– А мне плевать на вашего Бурк… хардта! Я сам по себе.
– Ну, ладно, хватит. Приводите себя в порядок, а завтра за твоим русским прилетит вертолёт. Надеюсь, пить вам больше нечего? А с голода не умрёте, – подвёл итоги губернатор и пошёл к выходу. Андерсен на прощание укоризненно постучал пальцем по голове зверолова и прокричал на ухо русскому гостю:
– Туморроу, – он показал на свои часы, – туморроу камз э хеликоптер. Ю андерстэнд? – Он показал, как вращается винт вертолёта и для пущей доходчивости загудел:
– У-у-у-у!
– А, вертолёт! – закричал догадливый Севастьяныч и запел гнусавым голосом: – Прилетит к нам волшебник в голубом вертолёте и бесплатно покажет кино-о-о…
Андерсен, слегка понимавший русский язык, но никогда не обнаруживавший свои знания, плюнул и поспешил за боссом. Всю дорогу до радиостанции они не разговаривали – каждый думал о своём: сюссельман – о накладных расходах, связанных с транспортировкой этого чёртова русского в Баренцбург, а Андерсен – о том, не завербовал ли Фёдор Стена на разведку КГБ или ГРУ. Губернатора сморил сон, и во сне ему снилась рюмка бренди с дымящимся кофе и пылающий камин в кают-компании радиостанции.
Приятные ожидания на вечер испортил доклад начальника радиостанции Ингве Трюггвельда, с которым он сразу подошёл к сюссельману, как только тот сошёл с вертолёта. Трюггвельд был встревожен недавним и нежданным посещением станции группой русских из Баренцбурга во главе с известным на Шпицбергене и за его пределами советским гляциологом и начальником научной экспедиции профессором Ойгеном Зингером4. «Гости» нагрянули вчера утром и провели на станции четыре часа. Трюггвельду пришлось выступить в роли радушного хозяина и показать русским некоторые помещения. Нет-нет, губернатор
Фамилию и имя известного советского гляциолога автор решил не менять.
