даже не имел должных знаний? Как говорил сам Вишневский, весь секрет его таился в отношении к мужику. «Разговаривай с мужиком как с равным себе – и тогда будет толк. Почитай его, как он почитает тебя, – и вместе вы принесёте гораздо больше пользы и себе, и общему вашему делу». Его люди всегда были одеты в новые платья, всегда были сыты и имели тёплый кров. Пожалуй, никто так сильно не уважал Петра Семёновича, как жители Вишнёвки. Отсюда, как и говорил сам помещик, дела пошли только в гору.
Но сейчас уже его положение только ухудшалось. Несколько лет подряд Петра Семёновича преследовали неурожаи и сокращение скота; по необъяснимым причинам крепостные стали хворать один за другим. Доходило даже до того, что порой было совсем некому заниматься пахотой. Как ни посмотри, а в таком положении одной только надеждой на народ не ограничишься – чтобы дела в деревне не разладились, Петру Семёновичу были необходимы управленческие умения, которых ему именно не хватало. Так Вишнёвка оказалась в том состоянии, в котором застал её читатель вместе с прибывшим Николаем.
XIII
Пётр Семёнович, усадив сына за накрытый Дуней стол, почёл первым долгом выслушать приезжего. Николай рассказал об учёбе, какой ужасной была дорога до деревни, и не забыл упомянуть, что был недавно у Апраксиных. О знакомстве с Романовыми он умолчал.
Затем Пётр Семёнович посвятил Николая в свои дела. Как он и сообщал в письме, хозяйство пошло на спад: урожая нет, люди голодают, пригодных орудий мало, скотины всё меньше и меньше, а из-за болезней десяток оброчных слегло.
Здесь стоит сказать, что Пётр Семёнович самостоятельно следил за порядком в деревне и никогда не доверял имение в руки управляющим. Справедливо полагать, что это и послужило причиной всем выше перечисленным неприятностям. Николай знал это и, ещё когда получил письмо от отца, сказал себе: «Понятное дело, батюшка, отчего дела худы стали». Потому главной целью его приезда было убедить отца нанять управляющего.
Темнело. Николай, уставший с дороги, рано лёг спать. Заснул он быстро и спал крепко-крепко. И странный сон приснился ему. Будто стоит он посреди огромной залы, вокруг все пляшут, веселятся, смеются. И задаёт он себе один и тот же вопрос: «Да зачем же я здесь? Никогда ведь на балах не бывал прежде, а сейчас зачем-то пришёл». Но уходить он никуда не торопился. Вместо этого он, сам не понимая зачем, оглядывал каждого. Посмотрел направо – увидел лысого жирного мужчину с толстым лицом и свиными глазками, налево – юркую и худощавую, как змея, женщину в жёлтом платье с оголёнными плечами. Слегка подтолкнул он какого-то господина – тот обернулся, лицо его всё покрылось морщинами от сладкой, сладкой улыбки, глаза сделались узенькие, и со словами: «Извините, сударь» он похлопал Николая по плечу, словно стряхивая с него что-то. В дальнем углу зала кто-то громко что-то обсуждал, так что можно было даже услышать некоторые слова из их разговора. В углу напротив доносились ругательства
