что хорошенько подумай, стоит ли проявлять неблагоразумие в твоем положении, – Константин кинул это через плечо, даже не оборачиваясь на ведьму.
На ступенях его ждало неожиданное. Василиса стояла и смотрела на все это даже не моргая. По девичьему личику, все еще напоминающему детское, ходили желваки. Она тяжело дышала, поджав губы и сдерживая злые слезы, которые едва не срывались с ресниц. Только зажившие пальцы до побеления сжались в кулаки. Казалось еще чуть-чуть и девочка накинется на связанную ведьму.
– Иван, я велел не выпускать ее из вежи, – навь посмотрел на виновато прижавшего уши волка, – отведи обратно. Пока не прикажу – шагу от нее не ступать. И не перекидываться, так пока безопаснее.
Оборотень понятливо кивнул. Он бесшумно скользнул к девочке, мягко подцепил рукав рубахи зубами и потянул ее в крепость. Василиса даже не стала сопротивляться.
– Что с тварью делать, домиус? – подал голос десятник, целящий болт самострела ведьме прямо в голову.
– В самоцветные цепи и в темницу. И рот ей заткните чем-нибудь, чтоб не шипела, иначе худо будет. Мы с Горыном займемся ею чуть позже.
Десятник понятливо кивнул, стянул с головы шапку и запихнул ее пленнице в рот. Пятеро здоровых мужиков забрали ведьму у Горына и повели в сторону спуска в темницу, предусмотрительно заковав ее в заговоренные кандалы. Четыре острия ланцов и самострельный болт стражников зажали закованную ведьму в аркан, и теперь те медленно вели ее вниз.
* * *
В подземельях Кощеевой крепости было темно и холодно, да так, что до костей пробирало. И тихо. Будто в склепе.
Василиса спускалась по каменным ступеням, светя под ноги мудреной вещью, которую Вига назвала светильником – к большому хрустальному шару было приделано кольцо, за которое Василиса светильник и держала, а внутри трепыхался живой огонек.
За спиной безмолвной тенью шел Иван то и дело вздыхая, будто вел ее по приказу хозяина на казнь. Василиса на каждый его вздох оглядывалась, но получала в ответ тоскливую улыбку. Когда они наконец дошли до самого низа, то изо рта девочки вырывался еле видимый пар.
– Ну и холодина, – Василиса зябко передернула плечами и обхватила себя руками. Ноги в новеньких сапожках не так сильно мерзли, как тело под тонкой рубахой.
– Это чтобы домиуса всякие опыты мудрёные не протухли почем зря, – фыркнул оборотень.
– Какие еще «опыты»?
– Потом у него спросишь – сам расскажет.
Темный провал подземелья пугал до дрожи.
По полу стелился лёгкий белесый туман, стены местами влажно блестели чем-то темным, похожим на смолу, – и Василиса очень не хотела проверять смола ли это – то там, то здесь слабо светились грозди диких самоцветов. Из одной темницы сочился красноватый свет, неровно пляшущий отсветами по стене.
Девочка снова оглянулась на Ивана, который опасливо стриг ушами. Оборотень кивнул
