от пролитой крови обоих столкнувшихся тут грудь в грудь могучих народов, разбилась о камень скалистых кряжей земель Эйрэ прежде не остановимая ничем и никем штормовая волна нашествия обретавших себе в этом краю новую родину северян в волчьих шкурах под стягами ворона. На несколько веков отринуты были они далеко на закат – прежде чем неумолимая поступь загонов дейвонских владетелей вновь раздалась в предгорьях нынешних Помежий.
Бессчётные столетия минули с той давней кровавой поры, но события седых времён века вождей и героев и досель прочно жили в памяти что одних, что других…
Век назад – когда завершились длившиеся целое десятилетие кровопролитные сражения и выправы Великой Распри, и опустошенные долгим раздором уделы обоих народов прекратили пылать гаром пожарищ разорённых и спаленных городов, селищ и укрепей, а сами начавшие её, как и продолжившие следом за ними следующие непримиримые правители а́рвейрнов и дейвóнов погибли в жестоких сражениях друг против друга – лишь тогда наступил долгожданный, уже невозможным казавшийся мир. Гибель грозного и безжалостного Уйра из Бранн так и не смогла даровать дейвóнам столь желанной и казавшейся близкой победы – равно как и у их измождённых противников уже не было сил продолжать ту жестокую бойню в полях их раздора.
В этот вот час на втором десятке лет шедшей войны на престол своих предков под сводами Красной Палаты воссел новый ёрл дома Скъервиров. После павшего в кровопролитной битве при Горном Камне вместе со всеми пятью сыновьями, братьями и иными прямыми наследниками Въёрна Острозубого за древний Стол Ёрлов вступил юный сын его вдовой сестры Хлиге, шестнадцатилетний Хъярульв Свейрсон, прозванный позже Тяжёлой Пятой. И при поддержке владетельных родичей и самогó Эрхи сына Гаттира, уже тогда ставшего первым среди мужей Дейнова рода и бывшего вышним над всем воинством Дейвóналáрды – нежданно для многих с зелёными венками мира на копьях новый владетель Хатхáлле прибыл к всего полгода как обрётшему власть áрвенниду Эйрэ, опытному и осмотрительному Хугу Дорхэ – Тёмному – прозванному так не за цвет волос или слабую силу очей, а за хитрый и скрытный нрав.
И вопреки многим воителям с обеих сторон, желавшим и далее продолжать затянувшееся на второе десятилетие побоище, их внемлившие наконец словам друг друга вместо голоса стали правители положили конец долгой Распре между владетельными домами, подписав и скрепив клятвами и печатями установившийся мир. А обильные жертвы во славу богов, принесённые в святилищах Вотина и Каитéамн-а-гвáйэлла их служителями, утолили гнев давно не знавших покоя небесных праотцов обоих народов.
Правда – как рассказывали правнукам памятовавшие ту пору ещё несмышлёными чадами седоволосые и беззубые теперь старики в краях Эйрэ – был один знак, что остался лишь мрачною тенью, позабытый за радостью мира.
В лето завершения долгой кровопролитной распри с народом
