дверей: «дохы в зоп». Введённая в кратковременное замешательство, Вера Ивановна заглянула на лицевую сторону двери и потрясённо прочитала: «Пож. выход». Лишь это нестандартное доказательство сломило её предубеждение. Подобное не отрепетируешь.
– Дохы в зоп! – хохотала воспитатель, рассказывая об дневном «происшествии» Алексею и Татьяне, забиравшим сына из яслей. – Надо же! Сколько живу, а эдакого дива ни один оголец не преподносил. А ведь ему ещё и трёх лет нет…
– Это ещё что, – невозмутимо ответил Подлужный. – Мы однажды проходили мимо «Трикотажоптторга». Так Серёжа, знаете, как прочитал? «Три Кота Зоп Торг». Я, само собой, принялся допытываться: откуда в его лексиконе взялось уличное слово «Зоп». А он мне так снисходительно и растолковал: «Да у нас Вася Кыцкин всегда так говорит».
– Ха-ха-ха… Угу, – смущённо оглядевшись по сторонам, сквозь смех призналась Вера Ивановна. – Есть у нас в группе такой трудный мальчик.
В четыре года отец обучил Сергуньку игре в шахматы, а в пять лет тот «негостеприимно» обыграл Колю Бойцова, заглянувшего к Подлужным «на огонёк». Николай счёл проигрыш за случайность и целиком отнёс его на недооценку партнёра. После фиаско сыщика и во второй партии, сыгранной им уже всерьёз и на пределе возможностей, на Николая было смотреть и смешно, и жалко. Он имел столь обескураженный вид, как если бы в магазине самым бесцеремонным образом обвесили и обсчитали инспектора ОБХСС.37
Другим рос младший сын Подлужных – Мишутка. Хотя говорить о нём одновременно и проще, и сложнее: семь месяцев – чересчур малый срок даже для самых предварительных выводов и суждений. Меж тем самобытность мальца уже угадывалась. Наперекор инструкции-наставлению, которой после рождения младенца снабдила Татьяну участковый врач-педиатр, Подлужный-младший начал «держать головку» на второй день, а не на второй месяц, как то предписывали незыблемые медицинские каноны. В четыре месяца он начал самостоятельно садиться. Ползать он не то что недолюбливал, а презирал это недостойное человека занятие. Потому малыш дерзко «перепрыгнул» через «черепаший» этап и в полгода уже вставал и дерзко вышагивал по детской кроватке, цепко хватаясь за обрешётку и перильца.
В ту пору ему досаждали режущиеся зубки. Однако Мишутка не прикусывал ими пластмассовые игрушки и специально купленное резиновое кольцо. Он их не признавал и игнорировал. Зато с удовольствием мусолил жёсткую кочерыжку от капустного кочана. А иногда крепыш поднимался в кроватке и начинал грызть деревянные поручни, напоминая уморительного и симпатичного бобрёнка.
Контрольную группу сверстников по физическим показателям Мишутка опережал на полтора-два месяца. «Весь в деда», – говорила про него мама Алексея. Во всём же прочем он рос обычным мальчиком, если не считать его повышенной двигательной активности. В отличие от усидчивого Сергуньки, с которым в младенчестве Подлужные горя не ведали, младшенький не давал родителям и секунды покоя. Он вечно к чему-то
