не молвив, как сомнамбула прошла туда. Долго бродила. Вернулась на кухню. Я, изувеченный тем, что моя тайна разверзлась перед Ней, дебильно начал мямлить про спираль накаливания. Она не проронила ни звука. Ушла.
4 июня. Гибну в одиночестве без моей Богини. Чуть не сдох от тоски. Выл бездомным, брошенным, никому не нужным псом. Карандаши и кисти валились из рук. Я – старый хрен на задворках Вселенной.
5 июня. Пролилась благодать Божия! Безнадёжно больного ипохондрика посетила Она! Принесла новую спираль. Она и утюг… Ооо!
Пока чинил, Марина крадучись юркнула в полуприкрытую дверь мастерской. Погодил. Приблизился к Ней. Пояснил, что писал по впечатлениям. Если бы вживую, то эффект превзошёл бы самые смелые ожидания. Она сама предложила приходить и позировать.
6 июня. Рисую… Нет, пишу… Нет, живописую Небесноподобную! Марина держится свободно и раскованно. Для Богини – на удивление игриво и живо. С удовольствием позирует, а я с наслаждением ваяю Её на холсте. Иногда Она, с разрешения, смотрит на рождение нетленки. Схожу с ума, ощущая Её дыхание. Боюсь сглазить, но мнится, что от поклонения чародейству мастера, у Неё проявляются элементы обожания самого маэстро. Сквозь мои морщины и седину Она начинает зрить нечто иное.
По окончании сеанса, разрядки ради, устно посвятил Марину в начала искусства раскрашивания лица и тела. Рассказал Ей, что за рубежом культивируются особые художественные направления: фейс-арт и боди-арт. Добавил, что у меня остались от поездки во Францию специальные акварельные краски. Заинтриговал. Марина попросила поэкспериментировать. Подлинный художник не может не быть стилистом: за пятнадцать минут сотворил из Её прехорошенького личика и водопада волос умилительную египетскую кошечку с усиками, распахнутыми в испуге раскосыми глазищами и вздыбленной от ужаса «шерстью» из локонов. Посмотревшись в зеркало, Она хохотала до слёз. На пару с Ней и я. В порыве Марина чмокнула меня в щёку. С грустью сообщила, что завтра не придёт.
8 июня. Предыдущие сутки ползли склизкою улиткой. Зато сегодня за долготерпение был вознаграждён по-царски: явилась Она. Во время сеанса Марина спросила про мою поездку во Францию. Наивное дитя! Она полагала, что мои контакты с западным миром ограничились тем вояжем. Поведал ей, что ещё несколько лет назад объехал полмира. Повествовал про Японию, Индию, Египет… Внимала, затаив дыхание. Пришлось показать свои свидетельства, дипломы, награды. Была потрясена, что перед ней член Международной федерации художников, работы которого экспонировались в музеях Лондона, Лахти, Осаки; в частных собраниях доктора Хопгартена из Австрии, коллекциях Ашкенази и Шварцмана – в Штатах, Пахтингера – в Париже, Лукеша – в Монако и прочая, прочая, прочая. Узнав, что за пристрастие к андеграунду я исключён из Союза художников СССР и стал невыездным, сочувственно провела своей атласной лапанькой по моей колючей бороде. Пожалела. Рассказал ей, что живу на остатках валютных поступлений от зарубежных выставок
