носик.
– Может быть. Но это было давно. Ты не можешь быть им. Сейчас он должен быть уже стариком, далеко за тридцать. В любом случае, я слышала, что он умер в Найдрихе лет десять назад.
– Ну, я и умер, – фыркнул Вихтих. – Но вернулся.
Ее глаза расширились:
– Вернулся из…
– Из мира мертвых, – согласился Вихтих, пытаясь на ходу сообразить, как же ему согласовать это с остальной частью дерьмовой сказки, которую он уже сочинил для нее. Он потерял нить повествования практически в тот момент, когда открыл рот.
«Факты ничего не значат», – напомнил он себе.
Тем более, что с самого начала он никаких твердых фактов не упоминал. Он давно заметил, что правда хорошую историю отнюдь не украшает. Служанка же, казалось, пока не заметила никаких несоответствий.
– У меня здесь есть незаконченные дела, – добавил он, потому что звучало похоже на то, что сказал бы человек, вернувшийся из мертвых.
Вихтих прикончил кружку и поднялся. Он чуть пошатнулся. Сколько же он выпил? Он не мог вспомнить.
– Этот фехтовальщик?
– Курц?
– Конечно. Где он?
– Обычно он сидит в «Фелерхафте Тюрм». Это здесь, рядом, – ответила она.
Человек, претендующий на звание величайшего фехтовальщика в мире, прямо здесь, в Зельбстхасе? Воистину, боги улыбнулись Вихтиху. Ну, возможно, не все. Вихтих ухмыльнулся девушке:
– Как тебя зовут, любовь моя?
– Меня…
Он жестом перебил ее:
– Где находится «Фелерхафте Тюрм»? – спросил он.
Девушка указала на восток. Он сказал:
– Я сейчас вернусь. Я должен вернуть себе свой титул.
Он развернулся и двинулся прочь. Если повезет, она заметит, что он не заплатил, только тогда, когда он уже выйдет из гостиницы и затеряется в толпе.
Остатки хмеля слетели с Вихтиха, когда он вышел из «Ляйхтес Хаус».
Он окинул взглядом оживленную улицу. Яркие и красочные вывески зазывали в самые разные магазины. Небо над головой от края до края было невозможного темно-синего цвета. Для Зельбстхаса – только лучшая погода. Вихтих втянул ноздрями воздух. Здесь воняло не так сильно, как в большинстве городов, но все же он уловил запахи лошадиного дерьма, пота и мусора. Ему это нравилось. Эти люди были такими живыми.
Он повернулся к коновязи и нахмурился:
– Где, черт возьми, моя лошадь?
Вихтих зашагал по улице, стремясь отойти от таверны как можно дальше.
«Глупый ребенок».
Морген и не подумал предупредить его, что проклятая лошадь не вернется в мир живых с ним.
«Бездумный идиот».
Что ж, это было неудобно. Ему придется купить… черт возьми! Он вспомнил, что у него больше нет мешочка с золотом. И каким, черт возьми, способом он теперь, по мнению Моргена, должен был раздобыть лошадь, чтобы отправиться за Бедектом?
Вихтих принялся вышагивать по улице прочь от таверны. Он решит этот вопрос позже. Сначала
