сухой рукой горящий лоб, дала напиться воды и велела лежать, пока не отойдет. Потом она принесла Насте поесть, но та чувствовала себя настолько слабой, что от еды отказалась и вновь погрузилась в бесчувственно-сонное состояние, из которого лишь иногда ее выводили приступы резкой боли. К вечеру ей стало легче. Она собралась с силами, села, потом медленно поднялась и оделась. Первый шаг дался ей с трудом, но откуда-то с боку появилась тетка Марфа, поддержала ее за локоть и бережно отвела на лавку за столом, налила молока, протянула кусок хлеба. Настя медленно поела, прислушиваясь к собственному телу. Здесь, за столом, она вдруг вспомнила о ребенке. Как он там? Живой ли? Что сделала с ним тетка Марфа? Сейчас Настю охватило беспокойство не за себя, а за него – за маленькое, нерожденное существо, которое вчера она возненавидела. Ей хотелось спросить у тети Марфы о вчерашнем, но она не решалась. Ей страшно было даже вспоминать о том, что произошло, хоть это и вспоминалось частями, словно сквозь туман. Тяжело поднявшись, она побрела в свой закут, придерживаясь за стены, и снова легла. Сквозь дрему она слышала, как вернулся хозяин, как ходил, стуча сапогами, как они тихо говорили о чем-то. Разбудил окончательно ее громкий рык хозяина над самым ухом:
– Вставай! Чего разлеглась?
Настя едва разлепила глаза, как он схватил ее за плечи и резко швырнул на пол.
– Вставай! – вновь захрипел он, – бляденыша, значит, носишь? Вставай, сказал!
Поднимаясь с пола, Настя увидела, что хозяин сильно пьян, и она знала, что в таком случае бывает, но сопротивляться сейчас сил у нее просто не было. Она медленно выпрямилась и взглянула в ненавистное лицо. Как ни странно, хозяин ухмылялся. Внезапно он сделал шаг вперед, чуть присев, резко снизу ударил ее кулачищем в живот. От этого удара Насте показалось, что все внутри у нее оборвалось, а сама она опрокинулась назад, больно ударившись спиной о лавку. Хозяин вновь шагнул вперед и резко ударил ее в живот сапогом. Настю скрутило, но хозяин продолжал пинать ее без остановки. Настя пыталась закрывать голову и живот руками, но от этих ударов было невозможно укрыться. Когда ей удалось скрутиться в тугой комок, он ухватил ее за волосы, протащил по полу до самой двери, приподнял, распрямляя, и вновь ударил ногой прямо в живот. Где-то у хозяина за спиной Настя заметила причитающую тетю Марфу, а потом ее разорвала боль. Ей показалось, что от этого удара все внутренности выплеснулись из нее через низ. Тетя Марфа что-то кричала и цеплялась сзади за плечи хозяина. Он отшвырнул ее в сторону одним взмахом руки так, что она отлетела и ударилась о стену. Хозяин развернулся и вновь занес ногу для удара, но остановился, увидев кровавые сгустки, вылившиеся из-под задранной Настиной рубахи. Он внимательно посмотрел на Настино лицо, чуть отступил и еще раз ударил в живот тяжелым сапогом.
– Все теперь. Нет никакого выблядка, – совершенно спокойно произнес он, повернувшись к жене, молча постоял и ушел в горницу.
Дальше
