дорогая. Не подверни ногу.
Шум, когда они достигли маленькой грубой набережной, был таким, что наводил на мысль, что Фрина не шутила.
Вход в кофейню при гостинице «Белл» оказался настолько низок, что Джеральду пришлось пригнуться, проходя под бревенчатой притолокой.
– К чему такое название? – насупилась Фрина, прочтя вывеску. – В прейскуранте же сказано – кофе здесь подают исключительно в гостиной.
– Наверное по принципу lucus а non lucendo[6].
– Это все объясняет. Где сядем?
Джеральд нахмурился при виде настенного светильника – по сути, просто лампочки, ввинченной в допотопный патрон. Откуда в подобных местах эта страсть к тусклому свету, к маломощным лампочкам? Не может же все объясняться одной только экономией.
– Принцип lucus а non lucendo в том, чтобы белое называть черным.
– Не совсем, – донесся голос из полумрака. – Как раз наоборот. У «black» имеется очень древний корень, означающий «to bleach»[7].
Только теперь супруги увидели невысокого мужчину, сидевшего в полутемном углу. Игра света делала его вытянутое лицо похожим на обезьянье.
– Поправка принята, – сказал Джеральд. Они с Фриной заняли лучше всего освещенный столик.
– А чем вы вообще тут заняты? – стал допытываться мужчина из угла.
– Отдыхаем, – как можно беспечнее ответил Джеральд, чувствуя напряжение Фрины. – Мертвый сезон – лучшее время для отпуска, не находите? Вы, полагаю, и есть тот самый комендант Шоткрофт?
– Не полагайте, а располагайте. – Мужчина вдруг резко выбросил руку в сторону и включил ближайший к себе светильник. Его столик был заставлен тарелками с остатками трапезы. Джеральд вдруг понял, что он выключил свет, как только услышал их шаги у входа в кофейню. – Впрочем, можете и не располагать особо – мне пора.
– Мы опоздали к чему-то? – мягко спросила Фрина, сторонница мирных решений.
– Вовсе нет, – ответил комендант глубоким, сердитым голосом. – Мне здесь готовят стряпню за полчаса до прихода остальных. Ненавижу есть в обществе. – Он встал со стула. – Так что, смею надеяться, вы меня извините. – Не рассчитывая, похоже, на ответ, странный мужчина быстрым шагом вышел за дверь. Свет вывески заиграл на его коротких седоватых волосах, блеснул мимолетно в запавших, утомленных глазах.
Но мгновение спустя его лицо снова возникло в дверном проеме.
– Позвоните, – сказал он, и только после этого был таков.
– Здесь и так все кругом звонит, – проворчал Джеральд. – Но не понимаю, что еще мы можем сделать.
Невидимый набат загудел подобно сирене пожарной тревоги, будто извещая приход в «Кофейню» миссис Паско. Женщина с трудом передвигала ноги; похоже, она была пьяна до чертиков.
– Вы не посетили бар, – бросила она, завидев супругов, словно обвиняя.
– Наверное, не приметили нас в толчее, – дружелюбно ответил ей Джеральд.
– В толчее? – нетвердым голосом
Светит, но не освещает (
Черный, отбеливать (
