теплая волна торжества и превосходства. Вот она – бывшая капитан ныне разбитого корабля, человеческая самка, которая еще недавно шла на нас с пушками наголо. А теперь она коленопреклоненная раба, принимающая свою новую судьбу у моих ног!
– Прекрасно, – одобрительно протянул я, обращаясь как к ней, так и к остальным людям. – Вот как должны вести себя все вы, если желаете хоть какого-то снисхождения от своих новых хозяев. Помните это каждой клеткой своего жалкого тела, ибо любая провинность будет жестоко караться!
Капитан все еще продолжала замерев в унизительной позе у моих ног. Остальные ее подчиненные бросали на нее испуганные, полные ужаса взгляды. Очевидно, это зрелище окончательно вынудило их смириться с новой реальностью и потерять остатки надежды на спасение.
Я с садистским наслаждением вдыхал эту атмосферу страха и безысходности, которая повисла в ангарном отсеке. Теперь, когда люди были должным образом набраться духом, оставалось только определиться с их дальнейшей участью на моем корабле.
Окинув довольным взглядом покоренных пленников, я наконец отвернулся от капитана, все еще застывшей в унизительной позе у моих ног.
– Офицер! – окликнул я одного из своих финексийцев помощников. Тот тут же подошел и низко поклонился.
– Распорядись, чтобы всех этих новых рабов рассредоточили по разным палубам и трюмам корабля в соответствии с их физическими данными, – отдал я распоряжение. – Пусть приставят надсмотрщиков и определят режим содержания. Только одну из них…
Я окинул взглядом все еще стоявшую на коленях капитана:
– …Эту женщину пока что оставьте при мне. Ее преданность заслуживает некоторого… поощрения.
Офицер кивнул и плавно приступить к выполнению распоряжения. Пока мои воины начали растаскивать пленных матросов, я вновь обратил внимание на бывшего капитана эсминца. Та все еще замерла в позе покорности у моих ног, не решаясь пошевелиться.
Протянув руку, я почти ласково погладил женщину по растрепанным волосам. Она вздрогнула, должно быть опасаясь, что я причиню ей боль. Однако я не имел такого намерения. Напротив, я хотел таким своеобразным образом одобрить ее рвение в принятии своей судьбы.
– Ты проявила достойное смирение, самка, – произнес я негромко. – Я решил наградить тебя более… почетными обязанностями при моей особе. Будешь персональным слугой, а не просто рабыней на черных работах.
Женщина промолчала, все так же не осмеливаясь поднять взгляд. Я же коротко хохотнул:
– Ничего, со временем ты привыкнешь к своему новому положению. Надеюсь, это придаст тебе удачи в служении мне.
Развернувшись, я оставил женщину все в той же унизительной позе и направился прочь из ангарного отсека. Мне предстояла еще одна задача, которую я должен был решить прямо сейчас – навестить свою ученицу и рассказать ей о случившемся…
Я
