Это вызывало подозрение у медперсонала. Его заставляли открывать рот, пить воду, кашлять. Он производил впечатление вполне здорового человека, а что он совершил, никто из обслуживающего персонала, кроме главврача, не знал. Все удивлялись его спокойствию и небывалой покладистости. Со временем ему стали верить. А Евгений глотал таблетки еще и потому, что в какой-то момент он понял, что они на него не действуют, состояние его оставалось неизменным, как и прежде.
Редкие встречи с другими обитателями стационара, проживающими там ни один год, образовывали Евгения. С некоторыми из них он знакомился и с удовольствием разговаривал. Любое общение между испытуемыми в институте поощрялось, и считалось одним из лучших источников информации для врачей и следователей. Так Евгений познакомился с Григорием. По всей видимости, Григорий был здоровым человеком, просто выдавал себя за психически больного, пытаясь таким образом выиграть время или избежать уголовного наказания. Григорий не допытывался, за какие такие грехи Евгения упекли в психушку. Со временем они лучше узнали друг друга, и Евгений сам рассказал Григорию всю свою историю, и о похоронах матери, и о встрече с отцом. И тогда, признав в Евгении вполне нормального человека, Григорий дал ему спасительный совет.
– За тобой крови нет. От тебя просто хотят избавиться. Так помоги им это сделать, порадуй их и себя, и тогда однажды тебя выпустят. Для этого претворись дураком, потерявшим память, тогда тебя обязательно направят в больничный стационар, ты же ничего противозаконного не совершил. Поэтому тебя направят в нормальную больницу, а там ты начни выздоравливать. Только не спеши, выздоравливай медленно, постепенно. Тогда, может быть, через год или два тебя выпишут, как не представляющего опасности для общества.
Евгений не раз пытался представить себя в роли сумасшедшего, но каждый раз перед ним возникал вопрос – зачем? Зачем ему это делать, что изменится, если он выйдет на свободу? Он все чаще вспоминал свою мать, и понимал, что у нее тоже не было выхода. Даже если бы ее выпустили из лечебницы, ее жизнь только бы усложнилась, и, скорее всего, быстро закончилась бы где-нибудь на улице или на вокзале, как у большинства бомжей.
Но однажды все изменилось. У Евгения появилась надежда. Он познакомился с недавно поступившим в стационар испытуемым Александром. Здесь его все называли Аликом, хотя Александру было уже около пятидесяти лет, и на мальчика с именем Алик он уже не был похож.
– Ты не обижаешься, что тебя даже врачи так называют? – спросил его Евгений.
– Да нет, за всю мою жизнь меня, как только ни называли. А теперь для меня все равно. Для меня теперь все, что происходит и произойдет со мной в этой стране заведомо уже есть прошлое. Ни настоящего, ни будущего в этой стране у меня нет. Я ко всему готов, и все выдержу, а когда выйду отсюда навсегда уеду в Америку.
– В Америку? – протянул
