снующих из угла в угол.
«Это же другой мир… – думал он, – мир, о котором никто ничего не знает. Да и он сам ни разу не задумывался, никогда не предполагал, что он когда-то окажется причастным к этому таинственному безумному миру.
Психиатрическая больница стояла у самой дороги в окружении смешанного леса. Был слышен шум деревьев, похожий на веселое перешептывание, откуда-то издалека доносился голос кукушки, а где-то, совсем рядом – стук дятла. Вершину двухметрового кирпичного забора обвивала съеденная ржавчиной колючая проволока, с которой свисали молодые побеги дикого винограда. Двери больших железных ворот, лет двадцать назад выкрашенные в зеленый цвет, были приоткрыты и соединялись тяжелой цепью так, что, пригнувшись, можно было свободно проскользнуть в щель между ними. За воротами был виден белый трехэтажный дом, похожий на те дома, в которых располагались школы, больницы или дома культуры большей части поселков России. Сразу за воротами стояла сторожевая будка. Рядом с ней расхаживал человек во всем черном. На спине его куртки в глаза бросались большие желтые буквы «ОХРАНА». Неухоженный двор, заросший высоким репейником и порослью, выглядел маленьким, неуютным. Под раздвоенной березой стояли две лавочки, между ними урна. Похоже, это была курилка. По бокам главного входа можно было заметить две клумбы, засыпанные прошлогодними листьями. Над дверью висела голубая табличка с почти стершимися буквами.
Все это казалось Евгению странным и знакомым. Казалось, что где-то он уже это видел.
«Где же я это уже встречал? – спрашивал он себя мысленно, почему мне это все так знакомо?»
Смущала новая стеклянная дверь с надписью «вход». Этого Евгений видеть раньше не мог, дверь была новой, не более года. Он невольно остановился, разглядел клумбы. Ему показалось, что и эти клумбы, и ровно выложенные камни, отделяющие возвышение цветника от подорожников на тропинке, он тоже уже где-то видел. Только тогда эти камни были огромными и белыми, а за ними вместо пробивающихся сквозь листья сорняков начинались заросли цветов, над которыми жужжали пчёлы и бархатные шмели. Евгению даже показалось, что в детстве, он трогал руками эти камни, пачкался об них во что-то белое, что трудно оттиралось, заползал в клумбу, дотягивался до разноцветных макушек и почему-то все время падал…
Сразу за дверью стоял еще один охранник, который проводили Евгения в комнату для посетителей. Появилась женщина лет сорока, в белом халате, крупная, с румянами на щеках и ярко накрашенными губами. В руках у нее был прозрачный пластиковый пакет. Она сообщила Евгению, что мать его умерла хорошо, без страданий, не мучаясь, уснула и не проснулась… Потом положила перед ним пакет.
– Это ее вещи, – опустила глаза, – все ее пожитки…
– А как вы узнали мой телефона? – поинтересовался Евгений.
– Из личного дела вашей матушки, естественно…
– И что, в этом личном деле есть номер моего телефона?
– Да нет, конечно, номер уже потом полиция узнала. Вы же родились
