нападавших не было видно. Обезумевшим иранцам казалось, что русские везде. В паническом ужасе они кинулись поражать друг друга, и это продолжалось вплоть до рассвета… Кто уцелел, бежал, а к утру на поле битвы лежали груды мертвых тел…
Более персы отряда Шипова не беспокоили.
Результаты этой победы были блестящи. В июле следующего, 1723 года было занято Бакинское ханство, за ним последовало занятие Ширванского ханства и персидских областей – Гилянской, Мазандаранской, Астрабадской. Петр, обрадованный таким успехом, произвел Матюшкина в генерал-лейтенанты. Особенно обрадовало царя занятие Баку.
«Оная составляет всему нашему делу ключ!» – писал он Матюшину, поздравляя его с победами. Впрочем, несмотря на эти победы, положение русских было непрочное. Персы и дагестанцы не осмеливались действовать открыто, но зато исподтишка не упускали случая чем только можно навредить русским. В Сальянах посланный туда отряд драгун под командою подполковника Зеймбулатова был встречен, как говорится, с распростертыми объятиями. Сальянский наиб Гусейн-бек кланялся до земли русским, но это нисколько не помешало ему, пригласив офицеров отряда на пир, варварски перерезать их, когда они менее всего этого ожидали. Остальные драгуны спаслись от смерти лишь тем, что, вовремя предупрежденные об убиении начальников, пробились к берегу залива и уже на судах уплыли в Баку. В Гилянской провинции персы тоже исподтишка прирезывали одиночных русских, и завоевателей было так мало, что «о воздаянии по заслугам», подобно краснощековскому, не приходилось думать.
Послепетровские успехи и неудачи
Смерть Петра Великого ободряюще подействовала на персов и дагестанцев. Они вообразили, что теперь, при столь прискорбных для России обстоятельствах, они без трудов прогонят русских. Адиль-Гирей, шамхал тарковский, возмутился первым; в Гилянской провинции, начальником войск которой был назначен молодой сподвижник Петра Великого бригадир Василий Яковлевич Левашев, от осмелевших персов не было русским покоя. В Дербенте всюду раздавались угрозы вырезать русских, но богатыри продолжали держаться стойко. Эта стойкость их прямо производит впечатление чудес… Шамхал тарковский, уцмий каракайтагский и хан казикумыкский с двадцатипятитысячным скопищем кинулись на Сулак, дабы разорить сулакскую линию. Их массовый удар обрушился на передовой Аграханский редут, ничтожный по своим укреплениям. Но нападавшие не осилили и его. Вылазки гарнизона привели их в беспорядок и заставили уйти ни с чем прочь.
Уйти ни с чем! В Аграханском редуте защитниками были всего пятьдесят пехотинцев и сто терских казаков. Таким образом, всего-навсего полтораста человек разогнали двадцатипятитысячное скопище горцев.
Вскоре после этой попытки к Матюшкину подошли подкрепления из России. Теперь уже беспрепятственно можно было «воздать по заслугам» тем, кто был того достоин. По приказанию Матюшкина полковник Еропкин разорил Тарки, а генерал-майор
