аккуратнее с выражениями.
Глаза её пылали, будто проецировали недавно увиденное в крематории. Но теперь пеплом становился Макс. Косясь, он видел, чего стоили его необдуманные слова.
Будто как в тот раз в пустом ангаре, когда его испытывали маски-шоу на пару с белыми воротничками. Пот его тогда сбивался вместе с кровью, а свои зубы он наблюдал на потрескавшемся бетоне.
Те воспоминания не приносили ему радости. Сам он не особо желал лишний раз ворошить их.
– Так или иначе, – почти что бубня произносил Макс, – я не совсем понимаю, что нас там ждёт. Я даже не знаю, что с тем домом. Сначала она жила в палате, потом у тебя. Долгов накопилось, наверно…
– Не обязательно, что мама нам что-то оставила. Возможно, там пожелания.
– Растите хорошими, много кушайте, – не унимался Макс. – Когда ты была там в последний раз?
– Год, может полтора назад.
– И что тебя тянет-то туда?
– А тебя в Порог что тянуло?
– Туше, – усмехнулся Макс.
Макс резко выехал на магистраль, и в его багажник чуть не воткнулся седан. Макс не потянулся к аварийке, а попытался быстрее уехать от ненужных разборок.
– Езжай тише, – посоветовала Ани-Мари.
Её руки вцепились в ремень. Макс не стал трепаться лишний раз и перестал излишне домогаться педали газа. Ани-Мари не могла спокойно ехать, ведь, как усядется, вспоминает, почему и куда едет.
Нужно было зафиксироваться на чём-либо. На выбор пали руки Макса, расположившиеся в открытом хвате на руле.
– Снял всё-таки? – без особых указок спросила Ани-Мари.
Макс пожал плечами и одновременно замотал головой. Чтобы понять, про что Ани-Мари говорила, он рассмотрел пальцы, поочерёдно выпрямляя каждый. Долго не пришлось: остановился на безымянном.
Безымянный правой руки, где до сих пор кожа была блёклой, а по краям поджатой. Макс застыл на пальце, что машину начало заносить.
– Я… – задумался Макс, схватившись за обтянутый кожей руль, и долго не мог сообразить ответ. – Да. Отдал в ломбард. Как и она когда-то. Там толку больше.
Защитной реакцией Макса был смешок. Короткий, хрюкающий, глубокий смешок в попытке загладить давний ожог.
– Как Коэн? Эдвард скоро пойдёт в подготовительную, верно? – переводил тему Макс, накидывая вопросов.
– Коэн продолжает ваше дело.
– А тебе он помочь не хочет? – с презрением произнёс Макс.
– А ты?
– А что я? Я еду.
– Эдвард спрашивал про тебя. Ждёт, когда приедешь. Любимый дядя.
Ани-Мари пригладила ладонью за плечо Макса. Он, будто его касаются обожжённым клеймом, отрешался. Но снова подставлял плечо, чтобы не обидеть сестру.
– Значит, Коэн устраивает купол?
– Да, – догадываясь о дальнейших словах, Ани-Мари сказала осторожно.
И не зря.
– Читал
